Сария Кварацхелия, Sputnik
Андрей Соловьев – один из самых ярких фотожурналистов России, который получил мировую известность благодаря своему бесстрашию. Он всегда находился в гуще горячих событий – освещал конфликт в Нагорном Карабахе, Приднестровье и многих других опасных точках бывшего Союза.
Когда началась Отечественная война народа Абхазии, Андрей Соловьев практически с первых дней встал в ряды военных журналистов. Главным оружием для него была фотокамера, с помощью которой он рассказывал правду.
Как характеризует его ветеран войны Анна Бройдо, Андрей был журналистом перестроечного призыва.
"С Андреем Соловьевым мы познакомились во время войны, в июльском наступлении, – вспоминает о нем Бройдо. – Разговорились, и выяснилось, что он, как и я, непрофессиональный журналист, а журналист перестроечного призыва. То есть люди без журналистского образования, которых в советское время, может быть, не пустили бы на журфак, и тем не менее им было что рассказать. Тогда люди массово пошли в журналистику, и эта профессия действительно стала очень яркой".
Андрей Соловьев был свидетелем практически всех наступлении абхазских войск.
"Он был и на Гумистинском, и на Восточном фронте. На знаменитой Ануаа-рху, где, наверное, пребывал весь цвет абхазской нации. Снимки, сделанные на Ануаа-рху, вошли в золотой фонд", – констатирует Анна Бройдо.
Он не был чужим
После Ануаа-рху фотожурналист снова вернулся на Западный фронт. Участвовал в Мартовском наступлении.
"Хоть Андрей был не из тех, кто открыто выражал свое мнение, но в Мартовском наступлении он шел вместе с нашими бойцами с зеленой повязкой на голове. Он сочувствовал абхазам, это даже видно на фотографии, которая сохранилась, где у него перевязана рука – ему прострелили руку", — рассказывает Анна Бройдо.
После ранения в руку, отметила Бройдо, Андрея оперировали в Новом Афоне.
"Анестезиолог Андрей Тужба, который делал ему операцию, чтобы проверить состояние больного после введения наркоза, спросил Андрея, как он относится к грузинам. Анестезиолог мне рассказывал позже, что пожалел, что задал ему этот вопрос, потому что за вопросом последовала такая отборная брань, что ему стало стыдно перед операционными сестрами. То есть человек в полусознательном состоянии сказал все, что он думает о грузинах. Действительно, Андрей очень сочувствовал абхазам, и грузинскую сторону он никогда не поддерживал", – сказала она.
В кадр не лезть
Ранение в руку не остановило Андрея Соловьева. Он продолжал работать.
"Андрей также стал сотрудничать с Associated Press. Тогда техника была очень интересная. У него был огромный стальной чемодан, куда вставлял пленку. Потом включал этот аппарат, который начинал жужжать. Происходило чудо – в воздухе возникала голограмма цветного фото – это шла передача фото в Америку. Я не знаю, как эта техника работала. Сейчас все гораздо проще. На Associated Press он работал стрингером практически с июля. Они ему выдали бронежилет кевларовый. Я все над ним подсмеивалась, что если что — бронежилет не спасет. Как накаркала…", – вспоминает ветеран войны.
Во время июльского наступления Андрей Соловьев брал с собой и Анну Бройдо.
"После того как познакомились, мы ездили с ним в места событий. Он заказывал машину и меня с собой брал с условием в кадр не лезть. Он говорил: "Вот тебя, чтобы я в кадре не видел, а так свою работу делай". И так я свою работу делала, а он свою. И потом, когда меня контузило в Эшере, он меня вывозил оттуда", – рассказывает о своем спасении она.
После июльского наступления журналисты еще не раз встречались.
"Потом мы увиделись с ним в самом начале сентябрьского наступления. Поехали опять вместе в Эшеру. Я осталась в Эшерском войсковом пункте, а он поехал дальше, а вечером в тот же день узнала, что его привозили раненного в голову. Я спросила у девочек, сильное ли ранение. Они ответили: "Ну как, осколки кости мы вынимали", – вспоминает журналист. – И его с этим ранением отправили в Москву. В Москве ему сказали: "Хватит, не надо ездить больше в Абхазию. Вот иди у Белого дома поснимай". А у Белого дома тогда были беспорядки. Он там походил пару дней. И потом как-то все-таки уговорил свое начальство, чтобы они ему разрешили уехать опять в Абхазию".
Последний бой
В последнем наступлении Абхазской армии Соловьев, конечно же, участвовал.
"Он шел с нашими ребятами вместе. Я в это время так и осталась в Эшерском войсковом пункте. Вступила в ряды медсанбата. Он шел с нашими ребятами и, как отметил наш фотограф Ибрагим Чкадуа, так снимать и выжить было нельзя. 27 сентября он сделал много фотографий. Многие из них широко известны в Абхазии. Например, он сфотографировал абхазского бойца Владимира Календжи, который спасал мальчика из горящего дома", – рассказывает Бройдо.
Через несколько часов Андрею самому пришлось спасать женщину, которая выбежала на улицу с криком о помощи.
"Как мне потом рассказывали очевидцы, Андрей сидел в укрытии, чуть дальше здания Совмина, ближе к маленькому рынку. И тут выскочила женщина и закричала о помощи. Андрей был не из тех, кто мог просто так сидеть. Он сопереживал людям. И он выскочил из укрытия, хотя знал, что везде сидят грузинские снайперы, бросился на помощь женщине, в этот момент снайпер как раз и поймал его в шею", – сказала журналистка.
Мечта написать книгу
Анна Бройдо и Андрей Соловьев планировали после войны написать книгу.
"Мы много с ним разговаривали о жизни. И как-то договаривались, что когда закончится война, мы напишем книгу вместе. Он даст свои фотографии, а я напишу текст, – вспоминает журналистка. – Но он не дожил каких-то трех дней до победы".
Книжку Анна Бройдо написала сама.
"Она называется "Дорога, ведущая к храму, обстреливается ежедневно". Я позвонила друзьям Андрея помочь с фотографиями, они как-то резко отреагировали на это, в том смысле, что многие теперь хотят на его имени себе пиар сделать. Но сказали, что это можно купить на ИТАР-ТАСС. И я пошла туда и купила фотографии, которые мне показались наиболее интересными", – сказала она.
Соловьев много сочувствовал абхазам.
"Он действительно был очень хороший человек, очень добрый. Он был немногословный, не записной шутник и весельчак, но очень обаятельный, все, с кем его хоть ненадолго сводила судьба, становились его друзьями, потому что чувствовали в нем доброту, надежность и то, что он человек дела, полностью отдающийся своей работе. И он сочувствовал абхазам, сострадал и пытался внести своими фотографиями какую-то долю в победу. И действительно, его фотографии рассказывали правду об абхазах. Он показал, что абхазы хорошие, мирные люди, которых война заставила взяться за оружие. Он не любил красивых слов, разговоров. Он просто шел и делал свою работу. Вот это как-то больше даже по-мужски", – охарактеризовала его Бройдо.
Фотографу Андрею Соловьеву посмертно присвоено звание "Герой Абхазии", он награжден российским орденом "За личное мужество", а его имя выбито на плитах вместе с именами абхазских героев в Парке Славы в Сухуме.