Воспоминания Людмилы Тарнава —пенсионерки, находившейся в оккупированном Сухуме:
"Еще не было 5 часов утра, (я всю ночь не спала из-за стрельбы, высокого давления, боязни проспать хлеб), как я вскочила и, не умывшись, одевшись легко, побежала к хлебозаводу. Хлеб я не достала!
Продрогла, окоченела, простояв до 8:00 часов утра, ушла домой. Но хлеба напекли много. Его увозили фургонами на передовую (а говорят, армия, мол, почти ушла), приходили одиночные гвардейцы и брали хлеб сумками, мешками своим семьям, приходили просто их знакомые, а мы стояли понапрасну.
Нам сказали: не стойте, не будет вам хлеба! Если лишь что-то останется. Но, видимо, не осталось. Один из очереди, русский, сыронизировал: "Это берет высшая раса, а мы – низшая!" — Я добавила: "Нордическая!"
Так мы пошутили и разошлись не солоно хлебавши. Есть кусок черствого хлеба, перебьюсь, а вечером пойду снова. Или в 4:00 утра уже. Страшно выходить, света нет, темно. Рядом с нашим домом на углу появился неразорвавшийся снаряд. Можно наступить в потемках на что угодно. Ну, вот. А по местному телевидению уверяют, что хлеба выпекают столько в Сухуме, сколько до войны. А население разъехалось, так где же этот выпекаемый хлеб? Неужто, весь съедают гвардейцы и их семьи? А говорят, армии почти не осталось, лишь местные, мол, тут, а другие все уехали. Не похоже.
Болит голова и бессонница. Это — высокое давление. И такая вот жизнь! Это прозябание, а не жизнь. Света опять нет. Вернулась без хлеба, продрогшая, а чаю горячего выпить невозможно – нет огня.
Проспала я до 3:00 часов дня измученная бессонной ночью и бесполезным стоянием за хлебом. А света так и не дали. А что-то горячее надо съест. Пришлось разжечь снова буржуйку, благо хвороста было еще немного. Подогрела суп.
Сделала омлет из яичного порошка – на это дров много не нужно. Сколько может жить человек без всего: без огня, без воды, без хлеба, без света и вообще без сносной еды? Надоело это писать. Но опускаются руки. А тут еще нездоровье. Чем наше положение лучше беженцев? Только тем, что крыша, слава богу, над головой пока цела. И то не у всех.
Сегодня, правда, не стреляют, как договаривались стороны. Надолго ли? Сейчас у меня проблема №1 – как достать хлеба. Есть сухари, но что сухари с моими крошащимися больными зубами. Все это злит, выводит из себя и хочется просто лечь и умереть. Зато политикам хорошо – таких проблем у них просто нет. А наши они решить не могут. Тогда зачем нам они, эти такие политики? Девять месяцев нечеловеческой жизни! Дай-то бог, чтобы хуже не было, но все же. И погода никак не установится – день жарко, три дня холодно, хотя видела уже вечером и летающего светлячка – предвестника лета.
Как бы мы снова не ушли в зиму такой же жизнью, как сейчас. А если бы я жила лишь на пенсию, то жила бы и без денег. Моя жалкая пенсия 2 300 рублей – это курам на смех при таких ценах. В России от пяти до 12 тысяч получают, и то недовольны. Они удивляются, как мы тут существуем вообще."
Sputnik Абхазия расскажет все об Отечественной войне народа Абхазии в ежедневной рубрике "413 дней". Официальные документы, свидетельства очевидцев, воспоминания ветеранов, письма и дневники свидетелей слушайте на радио и читайте на сайте Sputnik Абхазия.
