Вечерний Сухум - Sputnik Абхазия
В Абхазии
Последние новости Абхазии в материалах Sputnik Абхазия.

Гурам Квициния: "Щука" - школа жизни

© Sputnik / Илона ХварцкияРепетиция спектакля "Игрок"
Репетиция спектакля Игрок - Sputnik Абхазия
Подписаться
27 и 28 марта в РУСДРАМе пройдут премьерные показы спектакля "Игрок". Достоевского на абхазской сцене ставят впервые. Главную роль доверили молодому абхазскому актеру Гураму Квициния. Актер дал Sputnik Абхазия первое большое интервью накануне этого события.

Диана Зантария, Sputnik

— Гурам, 4 года обучения в Театральном институте имени Б. Щукина позади, сыграно много отрывков и спектаклей. Всем интересно, как все начиналось, расскажи, как связала тебя судьба со знаменитой "Щукой"?

— Ой, эта история будто из фильма (смеется). Начнем с того, что я поступил в Плехановку (ред. — Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова). Я "промучился" там два года, пытался учиться, но чувствовал, что мне нужно что-то творческое, и я никак не мог применить себя в сфере творчества, пытался рисовать, фотографировать, но все не то. В Плехановке я учился и дружил с Ирой Делба, которая и сказала мне, что в Абхазии ведется набор в Щуку на актерское мастерство. Ира всегда знала, что хочет быть актрисой. Так вот, еду я в метро и думаю, а почему бы и мне не поехать?!

— Как проходили отборы?

— Мы приехали в Сухум, я нервничал, основным требованием было знание абхазского языка. Выучил абхазский стих, усердно поработав над произношением, и пришел на отбор. Я рассказал два куплета, Валерий Кове остановил меня и спросил, чем еще я люблю заниматься, я ответил, что люблю фотографировать. И тут Валерий Кове устроил мне маленький тест на проверку фотографической памяти, разложив некоторые предметы на столе, затем быстро сменил их положение, я должен был вернуть предметы в исходную композицию, ну, в общем-то, тест я прошел. Я в "Щуке".

— Как сложилась встреча с худруком?

— На первом курсе нам назначили худруком Владимира Поглазова, который по определенным обстоятельствам не мог нас больше вести и передал через год Елене Викторовне Одинцовой. Наверное, нам сложно было пройти этап смены худрука, но Елена Викторовна – исключительный боец, она нашла к нам ключ.

— Первые этюды и распределения ролей. Не было ли ревностного отношения?

— Нет, никогда не было зависти между ребятами, мы были рады любым ролям. И вообще, мы быстро стали семьей и одним организмом.

© Sputnik / Илона ХварцкияКласс-концерт студентов театрального института им. Щукина.
Класс-концерт студентов театрального института им. Щукина. - Sputnik Абхазия
Класс-концерт студентов театрального института им. Щукина.

— Какие у тебя отношения с критикой?

— Очень простые, критика – это двухсторонняя связь. Я пришел на курс с полным багажом комплексов, но педагоги помогли от них избавиться. Когда меня критиковали, я старался открыть свое сердце, старался понять, что мне хотят сказать, затем "вгрызался" в материал. Очень горжусь тем, что я не мирился со своими минусами. Сопротивление критике может привести артиста только к саморазрушению.

— Говорят, что у истинного артиста нет своей темы, потому что он способен сделать любую тему своей. Или все-таки актер обречен на амплуа?

— Ну, знаешь, есть, конечно, такое понятие как "типажность", и есть как бы близость ролей по своей органике, но все прямо пропорционально зависит от опыта. Поясню: на первых этапах, когда у нас еще нет "набора инструментов", мы должны были "брать" роль только пониманием темы и схожестью характера с персонажем, чтоб наша игра была правдоподобна, и зритель верил нашей искренности. Я, к примеру, вначале играл только грустных героев, мое душевное состояние соответствовало их характеру.

— То есть можно сказать, что неопытный актер "проживает" на сцене, а опытный играет?

— Да, наверное, так это и работает (смеется). Я, к примеру, считал, что комедия – не мое. И вдруг мне дали роль Орсино по Шескпиру в отрывке, он молодой герцог, которому хочется быть влюбленным, он страдает, и страдать ему нравится. В стиле средневековья я был одет, у меня были кудряшки и серьги. Характер полон гротеска. Это была очень смешная постановка, моя первая комедия, которая произвела фурор. Тогда я понял, что "набор инструментов" уже при мне.

© Фото : Елена БекишСпектакль "Игроки" в исполнении студентов Щуки в драмтеатре
Спектакль Игроки в исполнении студентов Щуки в драмтеатре - Sputnik Абхазия
Спектакль "Игроки" в исполнении студентов Щуки в драмтеатре

— Кто для тебя зритель? Он участник спектакля? Актер существует только в пространстве сцены или всего зала?

— Все зависит от того, что артист играет. Если ты играешь комедию, а зритель молчит, то ты что-то делаешь не так. Но есть еще такой момент в комедийных постановках – ты играешь, зритель смеется, ты начинаешь так наигрывать, что зритель перестает верить. Нас учили знать грань, нельзя в полной мере доверять зрителю, нужно быть слегка отстраненным от него. Не зритель властвует над артистом, а артист над зрителем! Но со мной случались ошибки.

— Насколько сложно играть исторические пьесы, ведь чем дальше время от нашей современности, тем сложнее?

— На мой взгляд, человек устроен так, что в нем есть все человеческие страсти. Все характеры литературных персонажей любой эпохи по-настоящему человеческие, особенно, если это написано талантливым драматургом. И, конечно, многие черты характера в большей или меньшей степени есть в любом из нас. И актер способен находить их в себе и раскрывать персонаж.

— Кто для тебя режиссер?

— Режиссер для меня, в первую очередь, творец. Он дирижер, наставник, командир, можно назвать как угодно. Режиссер видит игру со стороны, а актер роль чувствует. И часто происходит такое, что актер чувствует персонажа по-своему, происходит расхождение мнений с режиссером, и, тут срабатывает принцип "силы убеждения" — кто кого убедит.

© Sputnik / Томас ТхайцукКласс-концерт студентов абхазской студии Театрального института имени Б.Щукина
Класс-концерт студентов абхазской студии Театрального института имени Б.Щукина - Sputnik Абхазия
Класс-концерт студентов абхазской студии Театрального института имени Б.Щукина

— А были ли роли, которые дарили ощущение "подъема" и открывали "второе дыхание"?

— Наверное, это такие роли, к которым я нашел "зерно". Я играл мистического Макбета, и, случалось невероятное, на сцене мне казалось, что я в состоянии транса. Ира Делба играла леди Макбет, был такой момент, что по сюжету она успокаивает супруга, то есть меня, а я должен был сопротивляться. И я безжалостно ударял Иру, потому что это было что-то большее, чем сценическое воплощение. Это были невероятные ощущения. С этим показом меня все поздравляли. Я мечтаю вновь сыграть Макбета в своем более зрелом возрасте.

— Говорят, для полноценного личностного роста и чтобы избежать "скуки" желательно менять вид занятия раз в несколько лет. Актерам это тоже нужно?

— Я играю в массовке в Вахтанговском театре с Князевым и Лановым, они не молоды, но сцена — их призвание, с них нужно брать пример. Сцена – великая вещь, от которой истинный артист не устает.

— Тебе не кажется, что тема Достоевского очень сложна для понимания простых обывателей, ведь он беспощадный драматург, рушит душевное равновесие читателя и нагнетает, нагнетает вплоть до трагической развязки. В произведении "Игрок" и в спектакле нет положительных героев, как должен отнестись зритель?

— Театр – это то место, где люди видят свое отражение на сцене, в каждом человеке есть склонность к порокам. А у Достоевского все пороки – это пороки слабости, а слабость вполне себе может вызывать жалость, а значит, и понимание публикой темы. Также в "Игроке" поднимается тема денег как синонима власти, а вопросы денег и власти актуальны всегда.

— Расскажи о своем герое — Алексее Ивановиче.

— О, он весьма эксцентричен и радикально эмоционален. На самом деле мне кажется, что эту роль не дают такому молодому актеру, как я. Спектакль состоит в основном из моих монологов, а это значит, что я должен говорить и тем самым вести зрителя по сюжетной цепочке. Мои монологи практически не подкреплены визуальной ясностью, только слова и безумно красивая музыка в исполнении хоровой капеллы. Алексей Иванович для меня как "уж на сковородке", он нервный, страстный, его поглощает интерес ко всему происходящему: к рулетке, к Полине. Спектакль "Игрок" для меня самый сложный.

© Sputnik / Илона ХварцкияРепетиция спектакля "Игрок"
Репетиция спектакля Игрок - Sputnik Абхазия
Репетиция спектакля "Игрок"

— Как известно Достоевский тяжело переживает свою оторванность от родины, он пишет: "…А мне Россия нужна для моего писания и труда нужна, да и как еще! Точно рыба без воды — сил и средств лишаешься". — Гурам, а что для тебя Родина?

— С Абхазией связано так много, так много, что даже не знаю с чего начать. Но Родина для меня – это начало начал, и каждый раз выгорая эмоционально в Москве, я хочу вернуться в начало, в то место, где я рос. А выступать на сцене своего родного города мне трепетно вдвойне.

— Что бы ты мог сказать молодым людям, которые только планируют ступить на путь артиста?

— Не сопротивляться ничему, что с ними происходит, отдаться процессу обучения в полной мере. Нужно "выйти" из старого себя и тогда ждет успех. Я стараюсь над собой работать.

P.S Немного Марселя Пруста.

— Высшее счастье?

— Заниматься любимым делом.

— Кумир?

— Кумира нет, но восхищение вызывают многие.

— Идеальный выходной?

— Танцуя. Танцы – моя "подпитка".

— Вещь из детства?

— Крестик.

— Самое ценное качество в женщинах?

— Когда она больше, чем просто женщина (смущенно улыбается).

— Кино или театр?

— Театр.

© Sputnik / Илона ХварцкияРепетиция спектакля "Игрок"
Репетиция спектакля Игрок - Sputnik Абхазия
Репетиция спектакля "Игрок"

— Символ уюта?

— Бабушка.

— Любимый мультфильм?

— В поисках Немо.

— Какую черту не любишь в себе?

— Лень.

— С кем бы пообщался из любых когда-либо живших?

— С бабушкой. Папина мама, я ее никогда не видел.

— Какие пороки прощаешь людям?

— Все прощаю. Человек – это система пороков.

— Главная цель 2018 года?

— Найти свой "дом", работу, команду и людей.

Лента новостей
0