Гость программы "Такие обстоятельства" на радио Sputnik Абхазия во Всемирный день религии религиовед, доцент АГУ Мзия Квициния. Беседовала Лиана Эбжноу.
– Говорить мы будем о месте религии в жизни абхазского общества и абхазского государства, но предлагаю начать интервью с истории. Когда, в какие времена и какую именно роль выполняла религия в Абхазии?
– Религия для абхазского народа и всех народов, проживающих на нашей территории, всегда играла важную роль. Иногда были и такие периоды, когда она играла исключительно позитивную, иногда даже негативную, к сожалению, роль, если вспомним период махаджирства. Немного забегая вперед, хочу сказать, что один из аргументов в колониальной политике Российской Империи был именно религиозный вопрос. Депортация части абхазов в Османскую Империю по религиозному признаку – по принадлежности к исламу и по симпатиям Оттоманской Порты. Можно сказать, что абхазы никогда не отличались религиозной нетерпимостью, они всегда были веротерпимы. И сегодня тоже.
Даже в условиях канонического противостояния или разногласия между представителями православной церкови мы проявляем терпимость друг к другу, терпимость к носителям других религий. Абхазы всегда ценили и ценят своего бога – Анцва (Анцәа – Бог, ред.), и весь тот пантеон, который еще сохранился в сознании и в поведении этноса. Не бывает дня, когда мы не произносим молитву к Богу. Мы можем его представить в виде христианского Бога, в виде Аллаха, и можем его представить как своего родного – этнического, генетического, можно сказать.
– Хочется, чтобы вы поподробнее поразмышляли на вопросом, как происходило принятие новой религии у абхазов?
– Принятие любой религии у абхазов не было значимым и судьбоносным моментом. К примеру, в VI веке принятие абазской знатью православия византийского было сопряжено и с дипломатией Византии по отношению к абазгам, но и к тому, что это было приемлемо в той исторической ситуации, которая тогда сложилась. Всем известно, что были такие негативные моменты, когда византийское военное присутствие здесь приводило к миграции абазских мальчиков, к использованию совершенно негативных обрядов по отношению к ним.
Принятие православия привело к тому, что смягчились нравы, стали складываться более созвучные народу традиции, и, конечно же, храмы, которые стали строиться, как очаги культуры, просвещения, сплочения этносов: апсилов, абазгов, санигов в единую этническую народность. Мы должны подчеркивать, что в конце VIII века сложилась абхазская народность – апсуаа. Но этому формированию способствовал факт, что мы приняли православие, объединяющее эти этносы. Мы могли общаться и понимать друг друга даже в той не сформировавшейся коммуникационной, инфраструктурной системе, именно в тех храмах, памятниках культуры, которые сегодня украшают нашу территорию.
– Мзия Багратовна, известно, принимая православие или ислам абхазы всегда оставались и остаются приверженцами, прежде всего, традиционной религии, языческой. Чем это объясняется?
– Я бы хотела уточнить вопрос. Термин "язычество", к сожалению, вошел в наш лексикон и прочно утвердился, его нужно заменять термином "традиционное верование". Язычник – приверженец иной религии, иного языка. Тот есть, этот термин привнесен к нам со стороны русской православной традиции. Для русской традиции язычник это и магометанин, и буддист, приверженец любой другой религии. Мы из времен протохатских, далеких времен, всегда в устах отмечаем поклонение своему традиционному богу. Это традиционное верование. Прекрасно уживается с нашим "Апсуара" (кодекс чести у абхазов — ред.), потому что это является частью "Апсуара". Он (абхазский бог, ред.) может быть заменен и Иисусом, и Аллахом, они прекрасно сосуществуют, потому что вера идет из глубин уши, изнутри, из веков. И если есть созвучные ей иные компоненты иной религии, допустим, не традиционной, она начинает вбирать в себя эти компоненты. Можно сказать, присутствует прагматизм в поведении и в мышлении. Этническое сознание способствует этому мирососуществованию этих компонентов.
История так сложилась, что для абхазов всегда была важна сама личность собеседника, не столько его верование, потому что он уважал его веру и к себе требовал уважения. Это создавало толерантное отношение к нам и со стороны иных представителей религии. В истории не зафиксировано религиозных столкновений здесь. Если кто-либо пытается извне создать такую ситуацию, срабатывают механизмы защиты в поведенческой культуре этноса.
– Фанатизма религиозного здесь никогда не было?
– Не было и не будет. Если кто-то пожелает создать искусственно, у него ничего не получится. Потому что есть понимание важности этого отношения.
– Отмечаете ли вы какие-то проблемы в вопросах религии в Абхазии сегодня?
– Да, есть проблемы, безусловно. Это проблемы организационно-просветительского характера. Нам бы хотелось, чтобы религиозное учение с точки зрения истории, с точки зрения нравственных основ преподавалось бы и учащимся, были бы такие факультативы, семинары в просветительском смысле. Чем больше общество впитывает в себя основы культур на универсале и религии, тем более в нашем обществе сочетаются исламские и христианские ценности. Уникально, но сочетаются. Мы бы повлияли не только на поведенческую культуру в нравственном смысле, но и на правовую культуру общества, это улучшило бы качество общения. Это бы не просто сплотило бы этносы, создало бы благоприятный нравственный климат, соответствующий демократическому государству в самом лучшем его понимании.
– Удачных примеров сосуществования религий много в мире?
– Мало, но есть места, которые умиляют в этом отношении. К примеру, государство Сингапур, в котором сочетаются все мировые религии, и течения, которые исходят даже от индуизма. И в Европе есть такие примеры. Хотя излишняя толерантность мешает Европе.
– Что касается религиозных сект. У нас запрещена секта свидетелей Иеговы. В этом вопросе как обстоят дела сегодня?
– Сегодня существует Экспертный совет по вопросам религии в министерстве юстиции. Я член этого совета. Могу сказать, что мы фиксируем определенные шаги деятельности этих религиозных организаций. Некоторые довольно лояльно относятся к нашим законам, устоям, они зарегистрированы. Что касается свидетелей Иеговы, отмечается факт некой активизации этой секты в их просветительной деятельности. Мы часто наблюдаем, как настойчиво они внедряют свои взгляды. Есть, конечно, в учении свидетелей те моменты, которые могут быть приняты — это общепринятые, нравственные, моральные основы христианства, но неприемлемы методы, которыми делается это, и тот тезис, что нам нужно быть миротворцами во всем, даже если на нас совершаются сатанинские, как они утверждают, шаги со стороны не приятелей.
Абхазия в политическом отношении, к сожалению, находится в неустойчивом положении. Мне кажется, следует более интенсивно вести работу в этом направлении. Данная религиозная организация в Российской Федерации уже считается запрещенной, потому что она действительно преследует политические цели. Мировоззренческая безопасность — это и есть основа социальной, государственной безопасности. Если наша молодежь будет считать, то она не обязана защищать Родину, не обязана чтить Конституцию, соблюдать ее нормы, мы всегда будем под угрозой. Я не говорю относительно возможной агрессии. Наша национальная культура может быть под угрозой.
– Как давно вы углубленно занимаетесь вопросами религии? И почему вообще вы стали изучать ее?
– Занимаюсь я религией давно. Это моя узкая специализация. Защитилась я в 1986 году именно по вопросам истории религии. Тогда эта специальность стала в Советском Союзе шифроваться. Но и тогда мы говорили о свидетелях Иеговы, и тогда были даже судебные процессы. Эта работа она неиссякаема. Даже читая курс лекций в магистратуре на историческом факультете нашего университета, я всегда убеждаюсь в одном – это то необъятное, которое сложно объять. Мы пытаемся просветить нашу молодежь. Именно в этом вопросе нам нужны специалисты. Чтобы уметь защищать себя, чтобы выстраивать правильные взгляды относительно нашей традиционной культуры. Мы можем сохраниться как традиционалисты с одной стороны, но и развиваться в этом информационном обществе. Таких примеров много, можем привести Японию, развивающийся Китай. Безусловно, им ничего не мешает быть такими же верными Конфуцию и соблюдать синто буддистские традиции. И мы так можем.