Сария Кварацхелия, Sputnik
— А там точно монстры не обитают?
— Нет. Разве что коровы, которые спасаются от жары.
Примерно так началась маленькая экспедиция в ткуарчалскую шахту № 1. Вход в нее тщательно спрятала буйная растительность в 18 километрах от Ткуарчала. От когда-то большого здания сохранились только развалины с вывеской "Рудник", серпом и молотом да надписью "ЛИНА". Это не женское имя, а последние четыре буквы фамилии советского вождя Иосифа Сталина, имя которого носила разработка. Остальные отвалились.
Вместе с проводником Анзором Аргун входим в подземелье. Через пять метров начинается развилка. Можно идти либо прямо, либо свернуть налево. Сначала идем прямо, где пока еще не так темно. От Анзора же и узнаем историю "ткуарчалского первенца".
Этот каменноугольный рудник был открыт в 1934 году. Но в эксплуатацию ввели лишь через год. Горные инженеры сильно отставали от плана, да и шахта не была подготовлена к масштабной угледобыче – не хватало капитальных подъездных путей. Об этом свидетельствует и один из первых шахтеров города Архип Лабахуа.
Шахта не оправдала ожидания. Угля давала мало, и в 1940 году решили открыть вторую. Лет через десять ее полностью выработали. В 80-х рудник закрыли вовсе.
Погружаемся во тьму.
— Дальше не пройдете, местные жители воздвигли стену, чтобы никто не заходил, – предупреждает проводник и возвращается обратно.
Мы же продолжаем путь. Сверху капает вода. Через 10 метров упираемся в упомянутую стену. Светим фонариком. Кто-то до нас умудрился пробить в ней брешь. Скорее всего, диггеры или туристы-экстремалы поработали, которых с каждым годом все больше и больше стремится в подземный Ткуарчал.
Пробираемся дальше. Попадаем в большую темную камеру. Под сапогами чавкает грязь, сверху капает все сильнее.
Пробуем еще продвинуться вперед. Аккуратно, не спеша. Чем глубже, тем чаще натыкаемся на какие-то предметы: заплесневевшие деревянные подпорки, заржавевшие штыковые лопатки и баллончики. Вагонеток, фонарей и старых касок не находим.
Шахта уходит вглубь на 300 метров. Но дальше 100 метров не удается пройти. Света от фонаря не хватает. Фантазия разыгрывается, и впереди уже чудятся красные зрачки невидимого монстра. Всегда велик риск обвала.
Идти дальше не хватает смелости. Все-таки для таких исследований необходимо быть подготовленным: обязательно нужны резиновые сапоги, каска и мощный фонарь.
Свет в конце тоннеля
Осторожно возвращаемся обратно к развилке. Сворачиваем налево. Светим вперед и замечаем лестницу. Никаких следов шахтерского присутствия не находим, но зато полно следов коров, которые спасаются здесь от летнего зноя.
Поднимаемся по лестнице и видим свет в конце тоннеля. Он ведет во внутренний двор шахты. Обрушившиеся стены забаррикадировали проход. Двор зарос до состояния джунглей. Зато с этой точки хорошо видны двухэтажные дома. Они, как позже узнаем от проводника, строились для приезжих шахтеров.
Уголь в Ткуарчале был обнаружен еще в конце XIX века. Открытие нового месторождения в царской России вызвало большой ажиотаж. В Абхазию потянулись крупные дельцы, которые жаждали быстрой наживы. Угольная лихорадка затянула в Абхазию и таких порядочных людей, геологов, как Чернявский, Вебер, Головей. Именно они дали первые оценки Ткуарчалскому рельефу.
Новый этап в развитии месторождений наступил с приходом советской власти. В 20-х годах XX века начинаются геологоразведывательные работы Макринского, который установил, что ткуарчалский уголь дает прекрасный металлургический кокс. Было решено начать промышленные разработки, к которым и приступили в 30-е годы.
Так Абхазия получила свое место в тяжелой индустрии, а вместе с ней с шахтерами здесь появился и настоящий рабочий класс.