"Значит, когда эти баритоны кричат "бей разруху!" — Я смеюсь". Михаил Булгаков "Собачье сердце".
Хотела начать с полного цитирования тирады профессора Преображенского о разрухе, но оставлю ее вишенкой на торте в конце этого текста.
Итак, в последнее время скучать в Абхазии не приходится, и тем более уже явно не до смеха. Вот вчера, например, священники поднялись в небо, чтобы освятить Страну души. Буквально в небо. Серьезно, на самолете - и охват больше, и к начальству поближе. Хорошая была попытка вернуть спокойствие в республику. А тем временем на земле шел очередной сезон "Игры престолов" местного разлива.
Эпицентр – Верховный суд. Кстати, один из плюсов этого суда – вдруг выяснилось, что в Абхазии все-таки есть омбудсмен. Это раньше его мало кто знал, а еще меньше – видел. Возможно, потому что защищать права обычных людей неинтересно, только время свое тратить, а вот засветиться в процессе года, да что там года, пятилетия, это ж дело святое, простите за невольную аллюзию на событие, упомянутое выше. А так как желающих засветиться много, а смысла в омбудсмене на процессе мало, суд ей в участии отказал.
На самом деле, ситуация патовая. Два лагеря, цель одна: возглавить страну со всеми вытекающими. Если кто забыл, во втором туре за Квициниа проголосовало 46,17% избирателей, за Хаджимба - 47,39%, против всех - 3,76%.
И вроде бы все шли на второй тур согласные, что победит, набравший простое большинство и никто это решение ЦИК накануне выборов не опротестовывал. Мало того, были даже некие "расписки" от кандидатов. Да и пункт "против всех" не смущал оппонентов. Но тут вдруг что-то пошло не так. Ну, или не совсем так, как планировалось. И началось. О том, что начнется, можно было даже не гадать, это еще весной все поняли, когда Бжания заболел, а его сторонники пикетировать дворец президента стали и трассу перекрывать. Ну, вы помните. Вроде тогда разобрались и дату выборов перенесли.
Сейчас главный вопрос повестки: как закон трактовать. И тут мы упираемся в мастеров дела. Которые настоящие профессионалы, все давно знали, собаку съели на этом законе, но молчали усердно, ждали чего-то. А как еще объяснить резкую смену курса с "победит тот, кто наберет простое большинство" на "против всех" надо приплюсовать к голосам аутсайдера"?
То есть по какой-то странной логике, если я голосую против двух кандидатов, потому что не хочу ни одного, ни второго видеть президентом, то мой голос вдруг переходит проигравшему? Это как так? С чего это? Закон, говорите? На процессе столько юристов собралось, столько профи юриспруденции. Что все эти люди делали до 8 сентября, чем занимались?
Что имеем в итоге. Призывы к митингу, многочасовое, многодневное судебное разбирательство, перспективы к началу гражданского противостояния, боюсь употребить слово "война", госперевороту, повторным выборам, огромным тратам на повторные выборы, усталость народа от перетягивания власти двумя штабами и абсолютное безвластие в коммунальной сфере, и не только в ней, в это смутное время.
Простой народ устал от выборов и чужих драк за кресло. Избиратели уже два раза ходили голосовать и, казалось бы, выбрали президента. Только кому сейчас есть до этого дело? Одни у штабов и у администрации стоят, другие в суде весь день просиживают. А люди, за чей голос надо было раньше биться, пытаются разобраться со своими маленькими, никому неинтересными проблемами: как детей накормить, где работу найти, воды набрать, пока есть. И плевали они на это мракобесие, да и священники с неба им вряд ли помогут насущные проблемы решить.
В любой непонятной ситуации выручают классики. У них не всегда найдешь утешения или готового решения, но они очень хорошо отрезвляют. Как например этот диалог Преображенского и Борменталя из "Собачьего сердца", кусочек из которого я бесцеремонно вырвала для эпиграфа.
"— Разруха, Филипп Филиппович.
— Нет, — совершенно уверенно возразил Филипп Филиппович, — нет. Вы первый, дорогой Иван Арнольдович, воздержитесь от употребления самого этого слова. Это — мираж, дым, фикция, — Филипп Филиппович широко растопырил короткие пальцы, отчего две тени, похожие на черепах, заерзали по скатерти. — Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? — Яростно спросил Филипп Филиппович у несчастной картонной утки, висящей кверху ногами рядом с буфетом, и сам же ответил за нее. — Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат "бей разруху!" — Я смеюсь.(Лицо Филиппа Филипповича перекосило так, что тяпнутый открыл рот). Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев — прямым своим делом, — разруха исчезнет сама собой. Двум богам служить нельзя! Невозможно в одно время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! Это никому не удается, доктор, и тем более - людям, которые, вообще отстав в развитии от европейцев лет на 200, до сих пор еще не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны!"
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.