Дело тут не в том, что к отечественному "Спутнику V" есть какие-то претензии по медицинской части. Нет, западная вакцина просто предмет престижного потребления, пишет Виктория Никифорова для РИА Новости.
Чувствуется во всем этом старинный советский инстинкт: "достать по блату", "настоящая западная фирма", "могу себе позволить". Наша верхушка среднего класса, которая видит себя такой продвинутой, глобализированной и рафинированной, на деле коснеет в совершенно допотопных, фамусовских каких-то предрассудках.
Как в 70-е годы серванты украшали пустые бутылки из-под импортного бухла, так, кажется, сегодня светские люди готовы выставлять на видное место ампулы из-под Pfizer. Странное дело, казалось бы, все наездились за эти годы за границу по самое не могу. Перепробовали там все — от устриц финь-де-клер до фуа-гра, от спа в Люцерне до пластической хирургии в Майями. Между делом успели заценить отечественную кухню и уровень отечественной медицины, которые сегодня, объективно говоря, ни в чем не уступают пресветлому Западу. Однако некоторые привычки никуда не уходят.
Но если просроченным фуа-гра можно банально отравиться, то в случае с американскими вакцинами все серьезнее. Компания с красивым названием Moderna, например, за все время своего существования не выпустила на рынок ни одной вакцины, ни одного лекарства, ни одного продукта вообще. Про деятельность ее ничего толком не известно. Ее вакцина от коронавируса — уже одобренная на территории ЕС — это самая первая продукция "самой засекреченной в мире" компании. Тестировать это средство на себе требует редкого мужества, конечно.
Этап масштабных испытаний на людях компаниями Moderna и Pfizer был пропущен. По сути, они идут именно сейчас. Настораживает то, что и раньше американские фармкомпании и отдельные деятели экспериментировали на людях со своими новыми лекарствами и вакцинами. Иногда это приводило к плачевным результатам.
Широко известна, например, история про то, как в начале XX века американские военные врачи на Кубе боролись с желтой лихорадкой. Они пытались прививать от нее местное население, к которому относились как к подвиду флоры или фауны, но неблагодарное население от вакцин умирало. Среди новаций американцев было, в частности, переливание крови от больных малярией здоровым людям. Это тоже приводило к летальным исходам.
Местные жители пытались как-то отговорить оккупантов от их идей, но те продолжали опыты на людях, хотя еще в 1881 году кубинский врач установил, что малярию разносят комары и нужно просто вывести их с острова.
Американские медики проводили опыты не только на оккупированных территориях, но и внутри страны. Хорошо задокументирован, например, Таскиджийский эксперимент, проходивший в Алабаме с 1932 по 1972 год. Его целью было изучить протекание у мужчин нелеченого сифилиса.
Объектом испытаний стали афроамериканцы из беднейших слоев общества. У них не было медстраховки. Экспериментаторы из Службы общественного здравоохранения США пообещали этим людям бесплатно их обследовать и лечить от легких заболеваний. Проезд до клиники и питание там им тоже оплачивались. Напомним, это был 1932 год, когда американцы буквально умирали с голоду. Подопытные с радостью согласились на все условия.
Их действительно обследовали, однако от сифилиса принципиально не лечили, даже тогда, когда изобрели пенициллин и стали его с успехом применять. Тем, кто не знал о своем диагнозе, его не сообщали. Несчастные заражали своих жен, их дети также рождались больными. Пройдя все этапы заболевания и дав врачам ценный материал, пациенты умирали. Из 399 подопытных выжило лишь 74. Все это длилось сорок лет и было не какой-то инициативой безумных ученых, а совершенно официальным экспериментом, осуществлявшимся в рамках американского Минздрава.
Совсем недавно, в 2004 году, журналисты выяснили, что британский фармгигант Glaxo SmithKline годами испытывал свои новейшие лекарства от ВИЧ на детях-сиротах в нью-йоркских приютах. Побочные явления включали в себя судороги, рвоту, диарею, боли в суставах. "Дети катались по полу от боли", — вспоминал очевидец событий. Если приемные родители или родственники забирали сирот в семью, их заставляли и там давать детям новые лекарства. В противном случае малышей отсылали обратно в приют.
Летом прошлого года Мелинда Гейтс, супруга основателя Microsoft, заявила, что прививать от коронавируса следует прежде всего медиков — а среди них чернокожих и тех, кто принадлежит к коренным индейским народам.
Ни афроамериканцев, ни индейцев эта идея отнюдь не обрадовала. Они почему-то уверены, что на них вакцину будут просто испытывать. Возможно, они не правы. Но исторические основания для страхов у них, несомненно, есть. Не добавляет оптимизма и то обстоятельство, что власти США заранее сняли с компаний Pfizer и Moderna всякую ответственность за возможные побочные явления их вакцин.
Тем более что Фонд Билла и Мелинды Гейтс имеет за спиной довольно мутную историю с вакцинацией от полиомиелита в Индии и странах Африки. Говорят, что в ходе прививок погибло, было парализовано и получило серьезные осложнения довольно много детей. То ли это было связано с некачественным хранением или проблемами с производством, то ли с тем, что вокруг таких олигархов, как Гейтс, вечно трутся какие-то шарлатаны, которые могли поставить бог знает что под видом вакцины. Возможно, никакой злой воли миллиардера там и не было. Однако критики обвиняли его в том, что его вакцины навредили здоровью десятков тысяч людей, и призывали правительство Индии расторгнуть контракт с его фондом.
Существенная разница производства вакцин и лекарств в России и на Западе — прежде всего в форме собственности.
Государственный институт прозрачен и понятен, в случае каких-то осложнений всем ясно, чьи головы полетят. На кону у него не прибыль, а общественное здоровье. Поэтому у таких институтов обычно идеальная репутация.
Заведомая безопасность — это бесценное свойство отечественной фармы, которое стоит любой красивой упаковки с английским названием.
Частный фармгигант имеет со своей продукции маржу в десятки тысяч процентов. При такой прибыли, как говорится, "нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, даже под страхом виселицы". Гигантские доходы позволяют производителям лекарств нанимать юристов экстра-класса, заручаться поддержкой правящих кругов и легко отбивать любые иски. Поэтому все судебные дела против них заканчиваются как под копирку: фармацевты выплачивают миллионы долларов отступного и продолжают свои эксперименты. Искренне не хотелось бы, чтобы сегодня жертвами этих опытов становились наши соотечественники.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.