Формально эта организация не связана с Евросоюзом — в СЕ входят 47 государств, на 20 больше, чем в ЕС. Но стран, не входящих в орбиту Запада, среди них по большому счету всего две — Россия и Турция, пишет Петр Акопов для РИА Новости.
Без России Совет Европы, по сути, потеряет свой смысл — но ведь и сейчас, когда он все больше превращается в инструмент давления Запада на Россию, наша заинтересованность в нем катастрофически снижается. Зачем нам международная организация, которая действует как наднациональная, пытаясь не только ограничивать наш суверенитет, но еще и навязывать, диктовать нам чужие правила? В качестве площадки для выстраивания отношений, диалога с Европой? Ну так с ней нужно и можно разговаривать на равных в других форматах — если уж якобы общий превращается в откровенно враждебный.
Но для того чтобы выстраивать российско-европейские отношения, нужно понимать, куда идет Европа: к все большей интеграции в единое сверхгосударство — или скоро вернется время национальных государств? Нам нужны новые российско-европейские форматы — или стратегически правильнее будет сосредоточиться на двусторонних отношениях с каждой европейской страной?
Настрой европейских элит понятен — пока что большая их часть делает ставку на углубление евроинтеграции. Споры идут в основном о том, насколько суверенной должна быть единая Европа: оставаться частью единого Запада, младшим партнером даже не США, а атлантического наднационального проекта, или брать на себя всю полноту ответственности за свою судьбу? Единства нет — не говоря уже о том, что часть элит вообще выступает против нынешнего пути ЕС (который неизбежно приведет к отмиранию национальных государств), настаивая на том, что сильная Европа может состоять только из сильных суверенных государств. Споры со временем будут лишь ожесточаться — тем более если отношения с Россией (являющиеся на самом деле главным показателем европейской самостоятельности) будут и дальше деградировать под влиянием наднациональных, общеевропейских структур, усиливая тем самым претензии националистов к глобалистам.
Европейцам нужно разобраться в первую очередь со своим пониманием единой Европы, с образом ее будущего — но способны ли они к этому? Есть ли у них вообще понимание того, что они строят, — не у глобалистски настроенной части элиты, которая прямо призывает отказаться от национального в пользу европейского (почему не общечеловеческого?), а у обычных европейцев? Опубликованный во вторник опрос общественного мнения как раз и дает ответ на этот вопрос.
Европейцев (компания Ipsos провела по заказу французского Фонда Жана Жореса и немецкого Фонда имени Фридриха Эберта опрос жителей восьми стран, в которых проживает три четверти всего населения ЕС) спрашивали только о суверенитете, но и этого достаточно, чтобы понять разницу в настроениях.
Грубо говоря, данные соцопроса подтверждают то, что нынешний ЕС выгоден немцам и их устраивает. Поэтому немцы довольны, а французы и итальянцы — нет. Пятьдесят семь процентов немцев считают Евросоюз суверенным, а 64 процента французов с ними не согласны. И это не говоря о том, что само понимание суверенитета у двух народов существенно отличается: для немцев это "независимость", а для французов "королевская власть" и мощь. Неудивительно, что большинство французов считают сам термин "суверенитет" устаревшим, но при этом именно они (как и итальянцы, чьи позиции вообще близки к французам) считают, что вообще нельзя употреблять слова "суверенитет" и "Европа" вместе. То есть не понимают, что такое "европейский суверенитет", которому и был посвящен опрос: что-то хорошее видят в нем 41 процент французов против 63 процентов немцев.
Получается, что большинство немцев ассоциируют себя с Европой и переносят понятие суверенитета с национального уровня на европейский, а для большинства французов, итальянцев (да и испанцев) суверенный все еще означает национальный. Неудивительно, что они недовольны нынешним Евросоюзом и считают его недостаточно суверенным, ведь мало того, что он и в самом деле не обладает геополитической самостоятельностью, так еще и является немецким проектом.
При этом сами немцы удивительным образом (если учесть данные других опросов — например, об отношении к Америке) считают Евросоюз самостоятельным, по сути, закрывая глаза на его ограниченный суверенитет во внешней политике. Похоже, что сама евроинтеграция замещает для большей части немецкого общества борьбу за национальный суверенитет. То есть немцы решили освободиться от американцев (а такое желание фиксируют все опросы) не в формате ФРГ, а сразу всем своим Евросоюзом.
Смешно, что восточноевропейские страны (а в опросе участвовали поляки, румыны и литовцы) стали в этом плане даже большими "немцами", чем сами немцы, — среди них оказалось больше всего тех, кто считает нынешний ЕС суверенным: соответственно 65, 63 и 56 процентов. Какой контраст с 36 процентами во Франции!
Пока что немцам удается держать Европу вокруг себя — Brexit сыграет на руку немецким планам евроинтеграции. Хотя понятно, что англосаксы будут держать руку на ее пульсе и делать все для того, чтобы единая Европа не только оставалась верной частью атлантического Запада, но и сдерживала немецкое усиление с помощью поддержки всех недовольных Берлином стран. А немцы будут делать ставку как на разобщенность евроскептиков и национальных правительств, так и на поддержку идеи дальнейшей евроинтеграции среди европейцев. Ведь отвечая на вопрос о том, необходимо ли усиление европейского суверенитета, 73 процента опрошенных сказали "да" — причем в этом с немцами были едины даже французы и итальянцы. Да, они по-разному представляют себе единую Европу, особенно ее внутреннее устройство и баланс сил между ЕС и национальными правительствами — но в любом случае хотят видеть ее самостоятельной в международных делах. Что это значит для России?
То, что основная борьба за Европу идет внутри нее самой — и внутри пока еще единого Запада. Какой из трех вариантов будущего Европы — все более централизованный ЕС как часть Запада, суверенный Евросоюз или полураспад (ослабление интеграции) ЕС — осуществится в среднесрочной перспективе, зависит в первую очередь от самых европейцев (точнее, внутриэлитной борьбы).
России выгодны все варианты, кроме первого, и он единственный, для осуществления которого нужно поддерживать максимально конфликтные российско-европейские отношения. Нужно не россиянам и не европейцам — но мы и не стремимся нагнетать и рвать, да и повлиять на нашу позицию никакая третья сила не сможет. А вот европейцам придется определиться — не с Россией, а со своим пониманием и главное – с желанием обрести суверенитет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.