Алексей Ломия, Sputnik.
Как хотите это называйте: ностальгией по совку, кряхтением старого пионера, стенаниями по счастливому прошлому, но это было. Это наша история. И это нельзя вычеркнуть. Просто потому, что все равно событий в жизни со знаком "плюс" было значительно больше. И точно могу сказать, что была уверенность в завтрашнем дне, чего сейчас катастрофически не хватает.
Империя в Крыму
Я был одним из тех счастливчиков, которые в советские времена попали во Всесоюзный международный лагерь "Артек". Что очень важно, в лагерь попасть было очень непросто, но однозначно утверждаю, что отбор был не по признаку "папа большой чиновник", а в зависимости от года и сезона набирали по разнарядке. Это были дети рабочих и колхозников, победители различных конкурсов, олимпиад, отличники учебы, то есть критериев было предостаточно, чтобы практически любой мог быть удостоен такой привилегии, как побывать в "Артеке". В летние месяцы сюда приезжали и дети из-за рубежа. В массе своей это были представители соцлагеря или дружественных СССР стран.
"Артек" - это целая империя, раскинувшаяся в экзотическом месте Крыма и занимающая огромную территорию. Он состоял на тот момент из восьми лагерей. Я попал в самый что ни на есть прибрежный - "Морской". И время смены выпало на достаточно комфортный период май - июнь. А вот с приоритетами и направлением, с моей точки зрения, не повезло. Песенно-танцевальное. Люблю шутить на эту тему, что натанцевался и напелся на всю оставшуюся жизнь. Зато выучил более двух десятков танцев и более пятидесяти песен.
Привыкнуть к режиму
Но больше хочется рассказать о другом. Советская идеологическая машина, которая прошла испытание в годы разрухи, гражданской и мировой войн, была отточена до такой степени, что и здесь, в лагере все было продумано до мелочей. Это была практически военная дисциплина. Никогда не забуду, как я ужаснулся, когда увидел расписание дня. Все было выдержано настолько идеально, что отсчет времени на мероприятия шел не на часы, не на полчаса, а поминутно. И ведь все четко придерживались графика. В столовую строем и с песней, обратно точно так же. При встрече друг с другом пионерский салют. Унифицированная форма, пилотка, галстук. На первых порах я взвыл и стал умолять родителей забрать меня. Но совсем скоро ко всему привык.
В отряде вырабатывалась командная дисциплина, лидерские качества у каждого пионера. Каждый имел возможность себя проявить, любую инициативу рассматривали, коллективно утверждали или отвергали. При этом было чувство локтя, взаимопомощь, поддержка. Интернационализм в самом лучшем смысле этого слова. Мой отряд был как маленький Советский Союз. И русские, и украинцы, и буряты, и татары, и армяне, и грузины, и абхазы, да практически все национальности большой державы. Маленькие пионеры ощущали себя неотъемлемой частичкой этой огромной общности, которая гордо именовалась советским народом. Тогда мало использовалось модное сейчас слово "скрепы", но они точно были и четко работали.
К концу пребывания в лагере мы сдружились до такой степени, что стали практически братьями. Одной из первых уезжала домой наша делегация. Весь отряд рыдал, плакали и мы. И еще долго переписывались, пока не повзрослели.
Что мы потеряли
У меня устойчивое мнение, что мы мало уделяем времени идеологии. Мы как бы все пустили на самотек. Родители с утра до ночи бьются один на один в рыночных отношениях, чтобы обеспечить семьи: накормить, одеть, обуть детей, обучить их. А та ниша, которую прочно занимало государство, где работало идеологическое воспитание, сегодня практически пустует. Тут впору вспомнить прописную истину, что "свято место пусто не бывает". Что не дадим мы, навяжут другие. Чего не доскажем мы, преподнесут другие. И не факт, что это будет правда. Над этим стоит призадуматься.