Ситуация напоминает 1990-е, когда на новом витке гражданской войны "Исламский эмират"* взял почти полную власть в стране. Удастся ли талибам это повторить и в чем отличие между нынешними событиями и тем, что было 30 лет назад, читайте в материале Филиппа Прокудина для РИА Новости.
Не гость, а неприятель
"Талибан" — наш враг. Шурави тоже были врагами, они напали на нас, мы их сюда не звали, — бывший полевой командир армии Ахмада Шаха Масуда на вопросы отвечает сухо и немногословно. — Как воевали шурави? Плохо воевали, потому что это не их земля. "Талибан" тоже плохо воюет. Точнее, не воюет, им все сдают".
"Командон" (командир на персидском) сидит на полу дома в Панджшерском ущелье — проблемное место и для советской армии в 1980-х, и для талибов в 1990-х. Бывший моджахед — уважаемый гость, молодежь, расположившись вокруг, не перебивает его, не торопит, хотя он совсем не многословен.
Спину держит прямо, вертит в руках банку энергетического напитка, которую ему поднесли вместо традиционной чашки чая. После нескольких просьб открывает, делает из вежливости глоток, отставляет в сторону.
Ему уже за шестьдесят, воевал рядом с Масудом с 1980 года. После вывода советского контингента в 1990-х многие моджахеды — бойцы нерегулярных вооруженных формирований, сражавшихся против правительства Афганистана, — оказались по разные стороны фронта новой гражданской войны. Кто-то вступил в Северный альянс Масуда, кто-то — в "Талибан".
Развязка наступила в 1996-м: "Исламский эмират" взял под контроль почти всю страну. Сопротивлялся только Северный альянс — талибов не пустили во многие центральные и северные регионы, в том числе и в Панджшер.
Для "командона" все просто: если они сюда и сунутся, их отбросят, здесь талибы — чужаки. Жители ущелья и гор — гостеприимные, но гость не врывается в дом хозяина с оружием в руках.
Талибы тоже говорят, что они афганцы и изгоняют с земли предков пришельцев. Они не из Афганистана, возражает бывший моджахед. Молодежь, сидящая вокруг ветерана, не выдерживает и начинает наперебой объяснять: "Талибан" — подставной противник".
"Американцы пришли в Афганистан из-за кредитов для их военной промышленности, а не потому, что хотели одолеть талибов. Зачем же они тогда посадили их за стол переговоров в Дохе? США с ними всерьез не воевали, вылазки спецназа не в счет, воевали вот такие, как он, — один из собеседников показывает на ветерана. — "Талибан" — искусственное движение, сформированное пакистанской разведкой. Все знают, кто его направляет, вместе с "Исламским государством"* они нужны для создания хаоса".
Бывший моджахед степенно кивает — он согласен с таким пониманием военно-политической ситуации.
"Святые" девяностые в Афганистане
Губернатор Кабула Мохаммад Якуб Хайдари говорит напористо, уверенно, без пауз и междометий. И по-русски. Если бы не черно-красно-зеленый флаг в углу и карта Афганистана, было бы полное впечатление, что это кабинет российского чиновника. Манера речи, фразы, жестикуляция — все как у мэра мегаполиса. Он из тех, кто служил просоветскому правительству Афганистана в 1980-х.
"Я родился в Кабуле, люблю его. Сейчас коренных жителей, тех, кто сохраняет дух старинного красивого города цветов и садов, очень мало. Полвека назад в столице было 500 тысяч человек, а сейчас более пяти миллионов. Все стремятся остаться в Кабуле, одних только политиков сколько! Парламентариев — 250, почти 400 вместе с сенатом. Тут их семьи, окружение, родня, охрана и обслуживающий персонал" — Якуб Хайдари улыбается и разводит руками. Мол, что поделаешь с народными избранниками.
Губернатор с удовольствием говорит на русском, в деталях вспоминает прошлое. "После школы я поступил в Кабульский автомеханический техникум, преподавали нам на русском — основные, прежде всего специальные, предметы. Те, у кого были хорошие оценки, уехали в Минское высшее военно-политическое училище. Вернулся на родину, служил в армии, органах госбезопасности Афганистана, в 90-е затеял, как и многие, собственный бизнес". В подробностях, со знанием дела рассказывает о производстве, поставках, покупках, бартерных схемах.
Но добродушный крепкий хозяйственник резко меняется, когда речь заходит о том, что уже напрямую угрожает Кабулу, — "Талибане". Хайдари становится безапелляционным, словно "накачивает" перед боем строй солдат.
Поговаривают, что "ученики" ("талибан", в переводе с пушту) готовы проявить себя в некоторых районах столицы или пригородах. Это не слухи, уверен Хайдари. "В одном районе около Кабула, в провинции Парванд, избили человека за то, что разошелся с женой, его с отцом черной краской мазали, на ишаке возили. Мы, правда, к вечеру этих талибов взяли", — приводит пример губернатор.
И продолжает: "Они же терроризируют мирное население. Приходят к бедному, говорят: принеси нам еду. Тот им: у меня только картошка. А они режут его единственную корову. Или вот — девочка с матерью прибежали к нам, плачут. Они всего лишь отказались отдавать талибам урожай грецких орехов. Им в ответ: вернемся впятером, будем вас насиловать, камнями забьем".
"Кто-то хочет, чтобы повторились 1990-е, когда нас оставили наедине с судьбой. Даже топливо правительство Наджиба (президент Афганистана, убитый талибами после вывода советских войск. — Прим. ред.) не могло купить у администрации Ельцина. И сейчас есть стремление в Пакистане повторить тот хаос, еще жестче", — подчеркивает он.
Ему очень не нравятся попытки достичь компромисса с "Талибаном": "Как можно давать легитимность террористам? Как вести переговоры с убийцами детей и женщин? Я понимаю, зачем это делается, за этим стоит жестокий, бездушный расчет тех стран, которые якобы в стороне от конфликта".
Он снова возвращается к событиям после вывода ограниченного контингента советской армии. "Тогда СССР сделал правильные вещи — договор был между афганским правительством и Пакистаном, гарантами выступили СССР и США, два члена ООН. А сейчас в Дохе было соглашение американцев с талибами, тем самым Вашингтон признал их легитимность!" — горячится Хайдари.
Губернатор не перестает возмущаться тому, что талибов рассматривают как партнеров и возможных будущих членов правительства. "Они гонят местных живым щитом перед собой. А лозунги у них какие? Если ты убьешь кого-то, то его имущество — твое. Его жена и дочки — тоже твои безо всякого никаха (обряд мусульманского бракосочетания. — Прим. ред.). Есть конкретный факт в Тохаре, там командиры Талибана говорили: мальчиков не троньте, это рабы, а рабынь-женщин вы можете использовать, продать и передать другому, это не грех. Они уничтожают все на своем пути, вошли в школу, в уездные учреждения, клиники, разворовали все. Вот это будет над нами властвовать?"
Собеседник уличает талибов и в лицемерии: дети их лидеров учатся в Америке и Великобритании, а сами поносят погрязший в разврате Запад. По его словам, если помощь "ученикам" извне прекратится, Талибан исчезнет сам по себе — в этом он согласен с бывшим врагом, полевым командиром армии Ахмада Шаха Масуда.
*Организация, признанная террористической/экстремистской и запрещенная в России.