Ростислав Ищенко, международный обозреватель – для Sputnik
Уже тогда руководители советской республики, лицемерно заявляя о намерении строить современное государство, основанное на принципе гражданства, на деле стали на путь создания этнически чистой химеры. Этот выбор предопределил все последующие проблемы.
В отличие от Латвии и Эстонии, которые сразу же ввели направленный против местных русских общин институт неграждан, украинские националисты наращивали давление постепенно.
Поэтому прибалтийские государства, пережив относительно слабый политический кризис в момент своего создания, смогли блокировать всякую возможность сопротивления местных русских на длительную перспективу.
В начале 90-х Россия была слаба политически, непривлекательна экономически, и значительная часть русских в Прибалтике предпочитала любой ценой интегрироваться в местные общества. Те же, кому было совсем невмоготу, перебирались в Россию, пользуясь тем, что практически до конца 90-х миграционное законодательство РФ значительно больше благоприятствовало иммиграции. Таким образом, русская община в прибалтийских государствах раскалывалась, а готовые сопротивляться силы маргинализировались.
Сначала о русских
На Украине пошли другим путём. Законодательно права русских долгое время практически не ущемлялись. Украинизация проводилась ползучим методом и практически не замечалась большей частью населения. Долгое время это позволяло сохранять этнический мир и «преобразовывать» местных русских в настоящих (а не паспортных) украинцев на добровольной основе.
Но с 2005 года (начало президентства Ющенко) государство начинает законодательно оформлять и реализовывать языковые квоты в СМИ, культуре и искусстве. Официальные лица начинают выражать недовольство тем, что на улицах большинства украинских городов слышна исключительно русская речь. Начинается форсированная украинизация образования. Русские школы в столице Украины становятся элитными, поскольку их остаётся менее десятка на четырёхмиллионный (официально 2,6 миллиона) город. На Западе Украины образование на русском языке практически полностью исчезает. Государственная пропаганда постепенно начинает вкладывать в головы мысль о неполноценности тех, кто считает себя украинцем (или просто живёт на Украине) и "не сумел выучить язык".
Большинство русскоговорящих граждан Украины украинский знало, поскольку его обязательно изучали в школах УССР, просто люди предпочитали общаться на родном языке, который слышали в семье с момента рождения.
Но тезис неполноценности русскоговорящих начал работать. И люди стали делать выбор. Кто-то начал принуждать себя использовать украинский в быту. Получается неважно, и «истинные патриоты» в таких изъясняющихся на украинском с русским акцентом всё равно видят "презренного москаля". Кто-то начал протестовать.
Государство же продолжало закручивать языковые гайки, чем настроило против себя даже русскоязычных активистов майдана, считающих себя патентованными украинцами, и оскорблённых тем, что их вклад в дело отталкивания Украины от Москвы не оценен.
Далее действуют националисты
В результате на сегодня и без того крайне пёстрая украинская этнополитическая реальность раздробилась ещё больше.
Русские, живущие на Украине, делятся на тех, кто хочет в Россию, и на тех, кто мечтает о восстановлении некой союзной конструкции, при которой Москва не вмешивается в управление Украиной, за исключением тех случаев, когда надо что-то построить или дать денег.
Украинцы же делятся на тех, кто считает, что Украина должна и дальше экспериментировать с президентами, пока не найдётся кто-то, кто "вступит ее" в ЕС и НАТО, после чего все проблемы решатся сами. Другая группа – это желающие создать на украинских территориях этническую автаркию, которую они видят как инкубатор будущей "высшей расы". А еще есть оскорблённые в лучших чувствах русскоязычные активисты майдана и "герои АТО", которые почувствовали, что русскими быть перестали, но и украинцами не стали.
Как вы понимаете, стране с такой сложной ситуацией в государствообразующем народе до стабильности очень далеко. При этом ситуация усугубляется тем, что составленная из финансово-политических группировок элита также предельно разъединена, поскольку борьба за украинизацию привела к катастрофе экономику.
С аналогичной проблемой столкнулось и общество. В условиях катастрофической нехватки рабочих мест, обвального снижения уровня реальных зарплат и роста цен на всё не менее десяти миллионов (по украинским официальным данным) граждан страны постоянно работает за границей. Пессимисты говорят даже о 15 миллионах человек. С учётом того, что реальное постоянное население Украины на сегодня по оптимистичным оценкам составляет 35 миллионов человек (пессимисты говорят о 25 миллионах), это значит, что в каждый отдельно взятый момент, практически в каждой украинкой семье кто-то находится за границей.
Я знаю, что на Украине можно найти тысячи семей, в которых никто не уехал на заработки и которые прекрасно себя чувствуют. Мы говорим о средних цифрах, понимая, что родственникам Зеленского, Кучмы или Тимошенко нет необходимости уезжать на заработки (они могут ещё из- за рубежа кого-нибудь взять на содержание). Но это благополучие компенсируется огромным количеством семей, которые покинули Украину в полном составе, многие навсегда.
Дело в том, что даже данные России и Украины о переходе из украинского в российское гражданство отличаются почти на четыре порядка. Россия за пятилетку выдала украинским гражданам почти миллион паспортов (не считая Крыма и без данных за текущий год), Украина же считает, за это время утратила менее полутысячи своих граждан.
А ведь на протяжении 30 лет ежегодно тысячами а то и десятками тысяч раздаются также венгерские, румынские паспорта, карты поляка (дающие право на ускоренное получение польского гражданства). Украинцы получают гражданство Италии, Португалии, Великобритании, Германии, Австралии, Канады, США.
То есть даже катастрофические оценочные данные официальных украинских структур, характеризующие демографическую ситуацию в стране, отчаянно завышены. Но даже самые оптимистичные оценки позволяют утверждать, что украинское общество атомизировано, разложено, и не имеет сил ни для восстановления нормальной общественной жизни, ни для реставрации собственной государственности.
Теперь без внешней помощи не обойтись. Украинский кризис непреодолеваем за счёт внутреннего украинского ресурса. Но и внешнее вмешательство на сегодня маловероятно. Украинское общество хоть и раздроблено, но большая часть самых разных группировок сходятся в относительно оптимистичной оценке будущности Украины. Кто-то продолжает надеяться на приход собственного "мессии", кто-то уверен, что Запад всё равно не бросит, кто-то ждёт Россию, но так или иначе мечты о блестящем будущем Украины неиссякаемы, а чувство превосходства украинцев над соседями никуда не исчезло.
В такой ситуации заставить соседние страны вмешаться может либо неприкрытая агрессия против них со стороны Украины, либо же столь же очевидный геноцид части украинского населения (неважно по этническому, лингвистическому, конфессиональному или какому-то другому признаку).
Хоть государства и стараются заранее планировать даже подобного рода ситуации, предвидеть конкретную обстановку и конкретный характер возникающих проблем практически невозможно.
Следовательно, вариант продолжающегося угасания Украины, с дальнейшим сокращением населения, падением эффективности политических и административных структур, упрощением экономических связей и разложением общества остаётся вероятным на ближайшие пару лет.
Падение численности населения приведёт к сокращению подлежащих кормлению голодных ртов, окончательное уничтожение самими украинцами экономической инфраструктуры снимет вопрос о её восстановлении, деградация политических институтов облегчит создание новых.
Таким образом, выход из тридцатилетнего украинского кризиса, перешедшего в последнее десятилетие в острую фазу, в любом варианте предполагает внешнее вмешательство, без которого данная территория и её население обречены на продолжение деградации. Проблема заключается лишь в том, что подобное вмешательство можно эффективно произвести только синхронно и согласованно всеми заинтересованными странами, а это возможно лишь после долгих переговоров и согласований, которые пока даже не начинались.
С учётом сложившейся геополитической реальности, условия для такого вмешательства могут сложиться внезапно, а события будут развиваться стихийно, мало поддаваясь корректировке в соответствии с заранее принятым планом. Это, в свою очередь, потребует гибкого оперативного реагирования на меняющуюся обстановку.
Достичь максимального эффекта в такой сложной ситуации можно лишь в том случае, если загодя определить исключительно стратегическую цель и предельный объём ресурсов, расходование которых допустимо для её достижения.
Это безусловно неутешительный диагноз для ещё сохранившегося на Украине населения. Но роль расходного материала в чужой политике оно тридцать лет назад выбрало само и с тех пор постоянно это решение подтверждает.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.