В электоральном представлении все более намечается перекос. Прежде выборы подходили к своей кульминации за несколько дней до голосования. Тогда домогающиеся мандата и выкладывались по полной. Подсчет же голосов знаменовал развязку, и все возвращались к своим привычным делам, как будто и не было недавних страстей, пишет Максим Соколов для РИА Новости.
Нынче не то. В отличие от традиционной модели, складывавшейся сотню с лишним лет, при новом сценарии период до отдачи голосов отличается вялостью, участники отрабатывают ритуал совсем без огонька, а огонек — и даже огнь пламенный — появляется с обнародованием первых результатов и вплоть до подведения окончательных итогов. На этих выборах ЦИК огласил итоги в пятницу, 24 сентября, а период с 20-го по 24-е оказался самым горячим. Политики махали руками после драки с редким ожесточением.
Отчасти это связано с эпидемиологическим новшеством. Голосовали не один, а три дня (причем, похоже, собираются сохранять трехдневку и впредь), а при таком удлинении голосования непонятно, когда кульминировать.
Но в большей степени это связано с тем, что переменился сам избиратель, для которого ведь и устраивают всю борьбу. После 20:00 мск 19 сентября многие экспресс-комментаторы закончившихся выборов говорили о том, что избиратель становится все более серьезным и ответственным, голосует, не поддаваясь эмоциям, но на основе рассуждений и опыта. И не сказать, чтобы это была совсем грубая лесть.
Изрядная охлажденность в самом деле присутствовала. Чем объяснить общую явку (и записочками, и электронную) в 51,72%, как не результатом ума холодных наблюдений и сердца горестных замет. Равно как и электоральный конформизм бюджетников, в который не верят проигравшие кандидаты. Они забывают, что бюджетники в нашей стране один раз уже проявили массовый нонконформизм — и к началу 90-х оказались у разбитого корыта. Вероятно, не всем хочется повторять скорбный опыт.
Отсутствие энтузиазма — это ведь тоже ответственность.
И в связи с этим возникает вопрос. Проигравшие политики (и особенно проигравшие с треском) любят указывать на украденную победу, отмечая, что если бы все было по-честному, результаты голосования были бы совершенно иными. Но если бы все было так, как говорят проигравшие, тогда, очевидно, оглашенные ЦИК результаты производили бы впечатление сугубой фантастичности. Однако публика была совершенно не удивлена тем, что закосневшие ЕР и КПРФ (первое и второе места) взяли много голосов, а быстроумные и легкокрылые "Яблоко" и Российская партия свободы и справедливости (РПСС) набрали один процент или даже еще меньше. "А чего вы еще другого ждали?"
Единственный сюрприз этих выборов — это победный дебют "Новых людей", сразу переваливших пятипроцентный барьер отсечения и могущих формировать небольшую, но фракцию. Но как раз про эту победу дебютантов обличители и разоблачители говорили меньше всего. Вероятно, потому, что не добились единства в претензиях. То ли НЛ — это сугубый политтехнологический конструкт, симулякр, надутый на Старой площади (а почему РПСС не удалось надуть?), то ли, напротив, НЛ в действительности взяли еще больше, но часть голосов у них украли, дозволив перевалить пятипроцентный барьер, но не более того.
Между тем иногда банан — это просто банан. В принципе, публика не имеет ничего против проекта с новыми людьми, особенно когда проект рождался не в муках, не в злобе — злоба скорее губит публичные начинания (и тому в политике мы тьму примеров сыщем), чем им способствует. Тогда как блажен незлобивый проект — и отчего бы не дать ему шанс?
То есть и простое голосование за партии status quo, и немного новизны, но без фанатизма, и чистый абсентеизм (т. е. невысокая явка), "Удались от зла и купи козла" — все это вполне укладывается в модель охлажденного электорального поведения. Политики, разумом или же инстинктом понявшие это, получили свою награду. Политики, это упорно не понимающие и продолжающие гладить избирателя против шерсти, тоже получили награду — ноль целых и хрен десятых.
Были злоупотребления или не были, а если были, то в каком масштабе — это вопрос небезынтересный. Но штука в том, что если никаких злоупотреблений не было, то вышло бы то, что вышло. И — как учат философы — не нужно умножать сущности без необходимости.
Во Франции существенно иная, нежели в России, и общеполитическая модель, и конкретная электоральная. Но первый тур выборов в Национальное собрание представляет ту же модель, что и выборы в Государственную думу. Кроме грандов — они во Франции гранды — есть и плотва, мелюзга, младенцы.
Но французская плотва, получив свои баллы на уровне социологической погрешности, не ропщет, смиряется и переходит к насущным делам. Вот бы и нам овладеть таким французским политесом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.