Эта новость о примирении двух соседних и очень влиятельных на Ближнем Востоке и в исламском мире стран сама по себе относилась бы к разряду наиважнейших, но обстоятельства заключения соглашения еще более значимы и придают этому событию глобальное значение, пишет Петр Акопов для РИА Новости. Дело в том, что ирано-саудовская договоренность была достигнута в Пекине, то есть Китай сделал важнейший шаг по повышению своего международного статуса. Китай не может примирить Россию и Запад в конфликте за Украину — потому что среди прочего речь идет о территориальном конфликте между западной и русской цивилизациями, но он показал, что способен влиять на расклад сил в другом важнейшем регионе Евразии, на Ближнем Востоке. И это огромный шаг на пути построения постзападного, многополярного мира.
Иран и Саудовская Аравия поссорились семь лет назад — после казни саудитами известного шиитского проповедника. Тысячелетние противоречия между шиитами и суннитами, персами и арабами, их соперничество за лидерство и в регионе, и в исламском мире — при всем переплетении их истории и судеб — все это дошло до предела. Разрыв дипотношений двух мощнейших и амбициознейших стран региона всегда опасен — тем более когда он происходит на фоне их соперничества и опосредованных конфликтов в разных частях региона (Сирия, Йемен, Ливан, Палестина — лишь самая значимая часть ирано-саудовского противостояния). К тому же есть немало сил, желающих перевести конфликт двух соседей в войну, — это и Израиль, и та часть американского истеблишмента, которая делает ставку на сокрушение Ирана.
Но есть и другие внешние силы — их совершенно не привлекают ни раздувание пожара новой войны в регионе (катастрофической по своим последствиям), ни игра на противоречиях между поссорившимися соседями. Есть те, кто одинаково заинтересованы в развитии отношений с обеими сторонами, то есть они могут быть честными посредниками.
Речь о России и Китае — именно наши страны изначально указывали на значимость примирения Тегерана и Эр-Рияда, предлагали свои посреднические услуги и говорили о необходимости начала работы над новой системой региональной безопасности. В данном случае в Персидском заливе, но не только, потому что все понимают: речь идет о конструировании новой архитектуры Ближнего Востока после ухода оттуда американцев.
Да, Штаты уходят медленно: ушли из Афганистана, но у них осталось сильнейшее влияние на Ирак, сохраняется военное присутствие в Сирии. Не говоря уже о союзнических отношениях с Израилем, который, опираясь на связку с частью американского истеблишмента, вообще пытается определять и формулировать политику Вашингтона на Ближнем Востоке. Американские базы в арабских странах Персидского залива по-прежнему символизируют собой доминирующее положение Штатов в регионе, но при этом все готовятся к "миру после американцев". Почему?
Потому что несостоявшийся гегемон не тянет глобального доминирования — и ему приходится выбирать. Ближний Восток еще в конце нулевых годов был принесен в жертву Тихоокеанскому региону, на котором Америка хочет сосредоточиться для сдерживания Китая. А теперь еще актуализировалась и Европа — для мобилизации против России. В идеале Штаты хотели построить на Ближнем Востоке такую систему сдержек и противовесов, в которой у них был бы контрольный пакет и решающее слово по всем главным линиям напряжения — что в арабо-израильском противостоянии из-за Палестины, что в арабо-иранских противоречиях. Понятно, что для этого Штатам нужно было играть на противоречиях, разделять и властвовать — и на роль главного злодея был назначен Иран. Ради сплочения всех против него Америка даже пыталась добиться арабо-израильского сближения — отсюда "Авраамовы соглашения" и план Кушнера по палестинскому урегулированию.
Но сделать Иран главным врагом арабов не получилось — при всех противоречиях с персами те же саудиты без особого труда разгадали американскую комбинацию. И самое главное: в регионе перестали доверять американцам — даже их вечные союзники, саудиты, уже давно (а с 2013-го и открыто) не верят ни в американские гарантии, ни в американские планы. И поэтому придают важнейшее значение перестройке своей стратегии, своим связям с другими глобальными игроками — в первую очередь с теми, кто работают над строительством постамериканского миропорядка.
Отсюда и рост влияния Китая и России в регионе — поэтому дело не только в том, что Поднебесная стала главным торговым и инвестиционным партнером и саудитов, и Ирана, Россия своей военной операцией в Сирии показала всем свою надежность как союзника, а все вместе они работают над дедолларизацией. Да, для саудитов важна координация с Россией на сырьевом рынке, а с Ираном у нас огромные инфраструктурные планы транспортных коридоров, но главное, что и в Тегеране, и в Эр-Рияде знают: Москва не будет играть на противоречиях между ними, не будет стравливать. Знают, что Путин держит слово, — и точно так же относятся и к Китаю, и к Си Цзиньпину.
Именно поэтому примирение саудитов и иранцев произошло в Пекине — потому что Китаю и России нужны сильные партнеры в строительстве нового миропорядка, а роль исламского мира в этом деле невозможно переоценить.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакцией.