Диана Зантария, Sputnik
— Гурам, 4 года обучения в Театральном институте имени Б. Щукина позади, сыграно много отрывков и спектаклей. Всем интересно, как все начиналось, расскажи, как связала тебя судьба со знаменитой "Щукой"?
— Ой, эта история будто из фильма (смеется). Начнем с того, что я поступил в Плехановку (ред. — Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова). Я "промучился" там два года, пытался учиться, но чувствовал, что мне нужно что-то творческое, и я никак не мог применить себя в сфере творчества, пытался рисовать, фотографировать, но все не то. В Плехановке я учился и дружил с Ирой Делба, которая и сказала мне, что в Абхазии ведется набор в Щуку на актерское мастерство. Ира всегда знала, что хочет быть актрисой. Так вот, еду я в метро и думаю, а почему бы и мне не поехать?!
— Как проходили отборы?
— Мы приехали в Сухум, я нервничал, основным требованием было знание абхазского языка. Выучил абхазский стих, усердно поработав над произношением, и пришел на отбор. Я рассказал два куплета, Валерий Кове остановил меня и спросил, чем еще я люблю заниматься, я ответил, что люблю фотографировать. И тут Валерий Кове устроил мне маленький тест на проверку фотографической памяти, разложив некоторые предметы на столе, затем быстро сменил их положение, я должен был вернуть предметы в исходную композицию, ну, в общем-то, тест я прошел. Я в "Щуке".
— Как сложилась встреча с худруком?
— На первом курсе нам назначили худруком Владимира Поглазова, который по определенным обстоятельствам не мог нас больше вести и передал через год Елене Викторовне Одинцовой. Наверное, нам сложно было пройти этап смены худрука, но Елена Викторовна – исключительный боец, она нашла к нам ключ.
— Первые этюды и распределения ролей. Не было ли ревностного отношения?
— Нет, никогда не было зависти между ребятами, мы были рады любым ролям. И вообще, мы быстро стали семьей и одним организмом.
— Какие у тебя отношения с критикой?
— Очень простые, критика – это двухсторонняя связь. Я пришел на курс с полным багажом комплексов, но педагоги помогли от них избавиться. Когда меня критиковали, я старался открыть свое сердце, старался понять, что мне хотят сказать, затем "вгрызался" в материал. Очень горжусь тем, что я не мирился со своими минусами. Сопротивление критике может привести артиста только к саморазрушению.
— Говорят, что у истинного артиста нет своей темы, потому что он способен сделать любую тему своей. Или все-таки актер обречен на амплуа?
— Ну, знаешь, есть, конечно, такое понятие как "типажность", и есть как бы близость ролей по своей органике, но все прямо пропорционально зависит от опыта. Поясню: на первых этапах, когда у нас еще нет "набора инструментов", мы должны были "брать" роль только пониманием темы и схожестью характера с персонажем, чтоб наша игра была правдоподобна, и зритель верил нашей искренности. Я, к примеру, вначале играл только грустных героев, мое душевное состояние соответствовало их характеру.
— То есть можно сказать, что неопытный актер "проживает" на сцене, а опытный играет?
— Да, наверное, так это и работает (смеется). Я, к примеру, считал, что комедия – не мое. И вдруг мне дали роль Орсино по Шескпиру в отрывке, он молодой герцог, которому хочется быть влюбленным, он страдает, и страдать ему нравится. В стиле средневековья я был одет, у меня были кудряшки и серьги. Характер полон гротеска. Это была очень смешная постановка, моя первая комедия, которая произвела фурор. Тогда я понял, что "набор инструментов" уже при мне.
— Кто для тебя зритель? Он участник спектакля? Актер существует только в пространстве сцены или всего зала?
— Все зависит от того, что артист играет. Если ты играешь комедию, а зритель молчит, то ты что-то делаешь не так. Но есть еще такой момент в комедийных постановках – ты играешь, зритель смеется, ты начинаешь так наигрывать, что зритель перестает верить. Нас учили знать грань, нельзя в полной мере доверять зрителю, нужно быть слегка отстраненным от него. Не зритель властвует над артистом, а артист над зрителем! Но со мной случались ошибки.
— Насколько сложно играть исторические пьесы, ведь чем дальше время от нашей современности, тем сложнее?
— На мой взгляд, человек устроен так, что в нем есть все человеческие страсти. Все характеры литературных персонажей любой эпохи по-настоящему человеческие, особенно, если это написано талантливым драматургом. И, конечно, многие черты характера в большей или меньшей степени есть в любом из нас. И актер способен находить их в себе и раскрывать персонаж.
— Кто для тебя режиссер?
— Режиссер для меня, в первую очередь, творец. Он дирижер, наставник, командир, можно назвать как угодно. Режиссер видит игру со стороны, а актер роль чувствует. И часто происходит такое, что актер чувствует персонажа по-своему, происходит расхождение мнений с режиссером, и, тут срабатывает принцип "силы убеждения" — кто кого убедит.
— А были ли роли, которые дарили ощущение "подъема" и открывали "второе дыхание"?
— Наверное, это такие роли, к которым я нашел "зерно". Я играл мистического Макбета, и, случалось невероятное, на сцене мне казалось, что я в состоянии транса. Ира Делба играла леди Макбет, был такой момент, что по сюжету она успокаивает супруга, то есть меня, а я должен был сопротивляться. И я безжалостно ударял Иру, потому что это было что-то большее, чем сценическое воплощение. Это были невероятные ощущения. С этим показом меня все поздравляли. Я мечтаю вновь сыграть Макбета в своем более зрелом возрасте.
— Говорят, для полноценного личностного роста и чтобы избежать "скуки" желательно менять вид занятия раз в несколько лет. Актерам это тоже нужно?
— Я играю в массовке в Вахтанговском театре с Князевым и Лановым, они не молоды, но сцена — их призвание, с них нужно брать пример. Сцена – великая вещь, от которой истинный артист не устает.
— Тебе не кажется, что тема Достоевского очень сложна для понимания простых обывателей, ведь он беспощадный драматург, рушит душевное равновесие читателя и нагнетает, нагнетает вплоть до трагической развязки. В произведении "Игрок" и в спектакле нет положительных героев, как должен отнестись зритель?
— Театр – это то место, где люди видят свое отражение на сцене, в каждом человеке есть склонность к порокам. А у Достоевского все пороки – это пороки слабости, а слабость вполне себе может вызывать жалость, а значит, и понимание публикой темы. Также в "Игроке" поднимается тема денег как синонима власти, а вопросы денег и власти актуальны всегда.
— Расскажи о своем герое — Алексее Ивановиче.
— О, он весьма эксцентричен и радикально эмоционален. На самом деле мне кажется, что эту роль не дают такому молодому актеру, как я. Спектакль состоит в основном из моих монологов, а это значит, что я должен говорить и тем самым вести зрителя по сюжетной цепочке. Мои монологи практически не подкреплены визуальной ясностью, только слова и безумно красивая музыка в исполнении хоровой капеллы. Алексей Иванович для меня как "уж на сковородке", он нервный, страстный, его поглощает интерес ко всему происходящему: к рулетке, к Полине. Спектакль "Игрок" для меня самый сложный.
— Как известно Достоевский тяжело переживает свою оторванность от родины, он пишет: "…А мне Россия нужна для моего писания и труда нужна, да и как еще! Точно рыба без воды — сил и средств лишаешься". — Гурам, а что для тебя Родина?
— С Абхазией связано так много, так много, что даже не знаю с чего начать. Но Родина для меня – это начало начал, и каждый раз выгорая эмоционально в Москве, я хочу вернуться в начало, в то место, где я рос. А выступать на сцене своего родного города мне трепетно вдвойне.
— Что бы ты мог сказать молодым людям, которые только планируют ступить на путь артиста?
— Не сопротивляться ничему, что с ними происходит, отдаться процессу обучения в полной мере. Нужно "выйти" из старого себя и тогда ждет успех. Я стараюсь над собой работать.
P.S Немного Марселя Пруста.
— Высшее счастье?
— Заниматься любимым делом.
— Кумир?
— Кумира нет, но восхищение вызывают многие.
— Идеальный выходной?
— Танцуя. Танцы – моя "подпитка".
— Вещь из детства?
— Крестик.
— Самое ценное качество в женщинах?
— Когда она больше, чем просто женщина (смущенно улыбается).
— Кино или театр?
— Театр.
— Символ уюта?
— Бабушка.
— Любимый мультфильм?
— В поисках Немо.
— Какую черту не любишь в себе?
— Лень.
— С кем бы пообщался из любых когда-либо живших?
— С бабушкой. Папина мама, я ее никогда не видел.
— Какие пороки прощаешь людям?
— Все прощаю. Человек – это система пороков.
— Главная цель 2018 года?
— Найти свой "дом", работу, команду и людей.
