Зарождение Гудаутского телевидения
В день начала войны,14 августа 1992 года, после обращения Владислава Ардзинба грузинские подразделения захватили сухумскую телевышку. Госсовет смог наладить свое вещание и в прямом эфире транслировал обращения Каркарашвили к населению Абхазии, пытаясь запугать граждан и заставить их сдаться. На тот момент людям был жизненно необходим свой источник информации.
Незадолго до этих событий, в 1991 году, Владимир Мамацев с трудом попал в свое купе поезда Новосибирск-Адлер. Из России он вез всю необходимую для ретрансляции сухумских и российских телевизионных каналов в Гудаутском районе. Передатчик, мощностью в 100 ватт и антенны заняли практически все свободное пространство.
"Сначала проводники меня не хотели впускать в поезд со всем этим, так как антенны были очень тяжелые и огромные, заняли почти все купе. Но мне все-таки удалось их уговорить", — вспомнил Мамацев.
По рассказу телевизионщиков, географическое расположение Гудаутского района не давало возможности местным жителям смотреть ТВ каналы в хорошем качестве, а в некоторых селах сигнал этих каналов вообще не проходил.
"В довоенные годы в Абхазии и так транслировалось мало каналов, не считая абхазского телевидения, в основном были тбилисские и несколько российских, качество сигнала которых оставляло желать лучшего", — сказал связист по образованию Ларик Хупория.
Старшее поколение должно помнить, как приходилось поднимать уличные антенны телевизоров на высоту до 20 метров, постоянно менять их направление, крутить в разные стороны в поисках хорошего сигнала.
Реализация этого сложного проекта, требовала немалую по тем временам сумму денег на закупку всей необходимой техники и доставки ее в Абхазию. Помочь в этом вызвался нынешний президент Торгово-промышленной палаты страны Геннадий Гагулия, который впоследствии стал учредителем телевидения.
Доставив все это в Гудауту, приступили к тестовой работе и выбору места, откуда лучше всего исходил бы сигнал. Буквально за несколько недель до начала войны место было определено, им стало 18-этажное здание недостроенного пансионата недалеко от центра Гудауты. Казалось, что уже спокойно можно начать свою работу и включать людям развлекательные и информационные передачи, но грянула война.
Плен, обмен и Каркарашивли
В первый день войны Ларик Хупория и Рамин Хашиг возвращались из Сочи домой. По дороге их остановили инспекторы ГАИ, узнав откуда они, спросили, правда ли, что в Абхазии началась война. Будучи не в курсе происходящего на родине, они ответили, что все у них хорошо и спокойно, но вопрос незнакомцев их насторожил.
Ближе к двум часам ночи они добрались до границы на реке Псоу, на абхазской стороне которой уже стояли грузинские войска. Ларик и Рамин поинтересовались у русских пограничников, что происходит в Абхазии.
"Нам сказали, что нет никакой войны, а если была бы, то мы услышали бы звуки выстрелов. Это нас немного успокоило, но когда мы дошли до абхазской границы поняли, что были обмануты", — поделились Хупория и Хашиг.
Пройдя российскую сторону границы, друзья вышли к вооруженной группе людей, которые, естественно, приняли их совсем не по-кавказски. Окружили, потребовали документы и стали задавать вопросы. Диалог не состоялся. Во время беседы на повышенных тонах, к ним подошел худощавый, невысокого роста человек, вспомнили они.
Им был небезызвестный полковник грузинской армии Гия Каркарашвили, которого они не раз видели на экране, но все равно не узнали. Ларик и Рамин объяснили это тем, что по телевизору он выглядел более статно, казался выше и коренастее, а в действительности, это был невзрачный человек с заросшим щетиной лицом.С ним тоже диалога не получилось, и пленников отвели в один из близлежащих к границе домов, где были допрошены с пристрастием. Спустя несколько часов абхазов пригласили за стол переговоров.
"Хотите домой?" — спросил у нас Каркарашвили. Мы ответили, что, конечно же, хотим. Тогда вы должны сюда пригнать одну новенькую машину, и я вас отпущу, сказал он нам", — поделился деталями неприятной беседы Хупория.
Еще не зная всех нюансов требований грузинского начальника, Хупория и Хашиг приняли предложение, думая, что отпустят их обоих, и им не придется выполнять условия шантажа. Но ситуация осложнилась тем, что Каркарашвили в качестве гарантии решил оставить одного из них. В любом случае выбора не было, никто не знал, где они, и помочь никто не мог. После долгих споров о том, кто останется, а кто отправится домой, Хупория убедил Хашиг поехать в Гудауту, оповестить соотечественников о случившемся и уже на месте решить проблему.
К вызволению абхазского пленника подключились все, начиная с командования и до простых бойцов, чье окончательное решение было жестким и далеко неприятным для грузин. Абхазская сторона пригрозила вражескому офицеру, что убьет двух пленных грузин, если они не отпустят Хупория.
Через несколько дней Ларика перевели в другой грузинский штаб в районе Гагрского поселка Колхида, где он снова столкнулся с Каркарашвили, который приказал конвоиру не трогать Хупория, так как его голова стоит жизни двух грузин.
"Услышав это, я подумал, как же дешево меня оценили", — смеясь, рассказал Хупория, но тогда ему было не до веселья.
Тактический ход абхазов был эффективным, и на седьмой день Ларика Хупория отпустили домой. По дороге он встретил первую от границы оборонительную позицию абхазского ополчения у въезда в Гагру в местечке, известном как Красный крест.
Там ему стало окончательно ясно, насколько серьезная и опасная сложилась ситуация. Он видел абхазских бойцов, вооруженных гладкоствольными ружьями и несколькими автоматами Калашникова. В то время как противники не испытывали нехватки ни в оружии, ни в боеприпасах, ни в военной технике.
Ларик Хупория встретил нескольких знакомых на абхазской позиции, которые спросили, с чем им предстоит бороться. Он не мог рассказать правду.
"Я видел растерянность и непонимание происходящего среди них. Ребят надо было поддержать, и я сказал, что у грузин ничего серьезного нет. Да и армией их не назовешь, один сброд", — рассказал Хупория ополченцам.
Информационная война
Во время захвата столицы сотрудники АТ успели вывезти некоторую аппаратуру для видеомонтажа и видеосъемки в Гудауту. Расположились они в здании детского сада "Кубрыц", журналисты и операторы АТ вели сьемки с линии фронта, но своего ретранслятора у них не было. Именно в те дни гудаутский передатчик стал единственным источником объективных новостей.
Первое время все оборудование и антенны стояли дома у Владимира Мамацева, позже решили перенести их в здание 18-этажного недостроенного пансионата недалеко от центра города.
Сложность была в том, что одновременно вещать по району и по Сухуму не было технической возможности, поэтому была установлена вторая антенна, сигнал которой покрывал практически всю столицу.
"После установки второй антенны у нас появилась возможность давать людям правдивую информацию. Журналисты абхазского телевидения приносили нам кассеты с записями обращений Владислава Ардзинба и других руководителей освободительного движения, фронтовые съемки и интервью с бойцами", — рассказал Владимир Мамацев.
Еще одну сложность в работе представляло само здание высотой в 18 этажей. Лифт в нем не работал, а подниматься и спускаться по нескольку раз в день, было физически крайне тяжело и по времени долго. Поэтому, видеокассеты и еда доставлялись туда по веревке. На первом этаже был установлен проводной телефон для связи с дежурным, иначе до них было не докричаться.
Помимо новостей, объявлений и обращений, на гудаутском канале ежедневно транслировались списки погибших защитников Отечества.
"Психологически это было очень тяжело, часто в этих списках оказывались наши друзья, родственники и знакомые", — вспомнил Рамин Хашиг.
Днем с гудаутской вышки транслировались российские каналы, а утром и вечером включались абхазские новости. Каждый вечер все с нетерпением и трепетом ждали выпуска передач.
Бывало, что оборудование выходило из строя, но, благодаря слаженной и умелой работе команды, быстро ремонтировалось.
Несмотря на войну, были и забавные моменты в работе телевизионщиков. По рассказу Рамина Хашиг, часто вставал вопрос нехватки видеокассет для записей. Добывались они отовсюду, порой даже не обращали внимания на их содержание. Как-то раз, во время очередного выпуска, Хашиг уснул. Все бы ничего, вот только запись, сделанную журналистами, продолжил «незатертый» фрагмент откровенного фильма для взрослых.
"Шел этот фильм минут 20, пока мне не позвонили из администрации района. Обычно, вдруг что не так — звонили сразу же и на следующий день горожане подходили с вопросами. На этот раз, словно ничего не произошло", — рассказал о конфузе Мамацев.
А сам Рамин Хашиг оправдался тем, что просто устал и уснул, не дождавшись завершения выпуска.
Так и провели они всю войну, передавая жизненно важную информацию простым людям. Особое удовольствие они испытывали, когда транслировались вести о победоносном продвижении абхазской армии, беседы с героями и красноречивые выступления первого президента страны Владислава Ардзинба.
После окончания войны еще около 15 лет вся техника первого гудаутского телевидения оставалась на крыше самого высокого здания в городе. Некоторые ее части устарели и пришли в негодность, другие перевезли на вышку в селе Дружба.
Жизнь Владимира Мамацева, Ларика Хупория и Рамина Хашиг по сей день связана с телевидением, но уже с другим.
У семьи Мамацева два своих развлекательных канала – РицаТВ и Канал 12, Ларик Хупория занимается ретрансляцией российских телеканалов, а Рамин Хашиг работает оператором на Гудаутском районном телевидении.
