О том, что нужно зимним туристам и кто может заниматься экстремальными видами спорта в горах Абхазии, в интервью Sputnik рассказал автор проекта " Горная Абхазия" Тенгиз Тарба.
Беседовала Наала Авидзба.
— У проекта " Горная Абхазия/Времена года" уже немалый опыт по прохождению горных маршрутов в зимнее время. Какие главные выводы вы сделали относительно развития горного туризма в горах Абхазии?
— Выводов очень много. Мы делаем только первые шаги. Самым главным для нас было получить необходимый опыт. В долине Ауадхары все очень динамично меняется, и уже сегодня есть турбаза, на которую могут подниматься профессионалы в зимнее время. Сейчас стали появляться профессионалы: спортсмены, лавинщики, гиды с Красной Поляны. Они приезжают со словами: "Мы приехали на разведку". То есть для них, как и для нас, эта тема еще не раскрыта.
Мы в прошлом году занимались разведкой. Основной уклон был на создание медиа-продукта и на информационное освещение. Наше главное достижение – это информационный охват, шесть с половиной миллионов людей, и второе – то, что мы получили определенный опыт, прояснили для себя направления, в которых может развиваться зимний туризм в Абхазии, именно регионально.
Сейчас первый шаг для нас – это развитие скитурных и фрирайдерских трасс именно на Ауадхаре. Надеюсь, в дальнейшем речь будет идти и о Ткуарчалском районе, и о Гагрском районе. Там есть такие возможности. Правда, там, в отличие от Ауадхары, необходимы будут ратраки (снегоуплотнительная машина на гусеничном ходу для подготовки горнолыжных склонов и лыжных трасс – ред.).
Очень важный момент – безопасность. Сейчас зимний отдых в Абхазии только для профессионалов, только в сопровождении гидов. В горах опасно летом, а зимой – в десятки раз опаснее, множество нюансов, о которых необходимо знать. Это, например, лавинная опасность. Даже человеку, который несколько лет катается на обычных трассах, подниматься в горы Абхазии без сопровождения гида категорически запрещается.
— Вы определили направление развития горного туризма в зимнее время, это экстремальные виды спорта, обозначили регионы. Что вы планируете предпринимать в дальнейшем?
— То, что в наших силах. На сегодняшний день мы говорим, что идет разведка. Допустим, выходят люди, в одну сторону, вышли, не смогли пройти, где-то смогли, но не до конца. Например, мы доходили до озера Мзы, хороший скитурный маршрут от озера Мзы с выходом на Ацетук. Это тот маршрут, который, в принципе, мы рекомендуем. Нами он был разработан в этих местах еще в прошлом году. Так же, как если подняться к перевалу Чхы, то можно дальше подняться к озерам урочища Агура. Это тоже маршрут, который мы прошли и можем сказать, что его можно пройти. То есть вам не перекроют дорогу сложный рельеф или снежные наддувы.
Сейчас передо мной стоят задачи в январе подняться к вершине Аджара, к Ацетуку с другой стороны, подняться к озеру Мзы, детально описать скитурный маршрут, все сложности. Скитур – это первые шаги для начинающих в таких видах спорта.
— Какую экипировку нужно иметь для скитура?
— Если строго следовать правилам, нужна вся экипировка по лавинной безопасности. Это лавинный рюкзак, бипер, необходимый, чтобы партнер мог найти, если тебя завалило снегом, щуп, которым он ищет после бипера, лавинная лопата, специальные широкие лыжи, чтобы не проваливаться в пухлый снег, ботинки, палки и так далее. Конечно, это очень недешевый набор. Он обойдется около 150 тысяч рублей на человека. И, конечно, категорически запрещается выходить одному.
— Если собралась группа желающих туристов, как ей найти гида для походов?
— Сейчас сюда приезжают гиды, чтобы понять ситуацию. Все только начинается. Но это очень хороший результат, что через год мы говорим о том, что у нас все начинается. То есть не через 15 лет или 5, а сейчас. И мне очень нравится, что те профессионалы, которые приезжают, и настоящие звезды скитура, лыжники, сноубордисты из России восхищаются как профессионалы нашими горами и говорят, что тут потрясающие скитурные трассы, которые можно разрабатывать. То, о чем говорим мы – об экологической составляющей – повторяют профессионалы: "Сохраните как есть, это ваша уникальность, это ваше конкурентное преимущество". Максимум, что здесь нужно, это еще один ратрак. У него две задачи, в нашем случае он будет уплотнять дорогу для снегоходов, а также на ратраке определенной модели с прицепом можно было бы везти лыжников от Ауадхары до перевала Чхы. Чтобы у них это занимало не день или два, а час.
Очень важно то, что мы не говорим о каких-то подъемниках, ни о чем таком, что могло бы навредить нашей природе. Ратрак – идеальная альтернатива всяким подъемникам.
— Требуется ли какая-то инфраструктура в наших горах, чтобы развивались именно экстремальные виды туризма?
— Самое главное, что у нас есть, — это наши горы с их уникальным субтропическим снегом, уникальными рельефами, потрясающе красивыми местами, которые люди хотят посещать и ради которых готовы идти на такие риски и нагрузки. На первом этапе все у нас отлично. Но дальше, конечно, должна вестись работа. Нужно думать о том, чтобы хотя бы для начала на Ауадхаре нам нужно строить метеостанцию. Для государства это подъемно, это около полутра-двух миллионов рублей. На этой метеостанции должны быть метеоролог, лавинщик и сотрудник МЧС.
Знание погоды в таких условиях имеет крайне важное значение. Человек может попасть в туман и, если летом можно пересидеть, то тут любая поломка, еще в сочетании с плохой погодой, вопрос жизни и смерти. Даже просто поломанная лыжа. Нужно понимать, что в пухлый снег, если у скитурщика сломалась лыжа, он сможет буквально только ползти до лагеря. Когда зимой идет туман, рельеф полностью сливается. Ты не видишь ни верха, ни низа. Ты вообще ничего не видишь. Все пространство для тебя – просто белое полотно. Поэтому крайне важны метеорологи, лавинщики. Лавинщики делают шурфы и определяют степень лавинной опасности на определенной отрезок времени, на определенной территории и на конкретной высоте.
— Нужно ли что-то еще?
— Для скитурщиков хорошо на первом этапе после того, как мы пройдем маршруты, чтобы были домики для ночевок. Предположим, если люди захотят уходить от базового лагеря на сутки или двое, им нужны будут точки ночевок. У нас очень много балаганов в районе Ауадхары. Хорошо было бы летом три-четыре балагана оборудовать для этих людей, которые могли бы там ночевать зимой.
В дальнейшем и с экологической точки зрения было бы хорошо, чтобы несколько основных точек располагались по всей Абхазии. Одна точка может быть в Гагрском районе, Псху может стать одним из центров и точка над Ткуарчалом.
— У многих вызывает беспокойство появление большого числа людей в горах с точки зрения экологии. Насколько экологически безопасен экстремальный горный туризм?
— Мы ставим перед собой задачу развить именно экологические виды спорта. Чтобы они заняли свою нишу, достаточно большую, чтобы не было соблазна у наших бизнесменов создавать большие кластеры горного туризма в Абхазии с большой зимней инфраструктурой.
Какой вред может нанести лыжник, который приехал, скатился на лыжах и уехал? Все, его нет. Снегоход – их три-четыре, и, допустим, два ратрака. Они не наносят вреда природе. Если поговорить с экологами, то да, скажут, есть же шум от людей. Но давайте думать о том, что мы должны предложить альтернативу. Если говорить максимально, экологи считают, что вообще без людей на планете было бы хорошо, и я с ними согласен. Но люди есть, и для того чтобы они ценили природу, им нужно с ней соприкасаться. Когда они забывают то, чем ценна природа, тогда и начинаются проблемы. У меня была интересная беседа с одним из лавинщиков Красной Поляны. Он говорил, как ценно то, что в абхазских традициях присутствует культура и понимание гор, и как этого не хватает там. Они хотят там развивать и прививать культуру поведения и понимания гор. У нас в этом смысле благодатная почва, на которой сейчас очень важно воспитывать молодое поколение, прививать любовь к природе и к тому, чтобы ее сохранять. И мы как альтернативу предлагаем именно такой вид развития горного туризма в Абхазии.
Еще один очень важный момент, давайте мы не будем обманывать себя, ведь буквально сто лет назад в горах были огромные абхазские села, и вся горная часть была густо населена абхазами. Это была наша земля, там горели наши очаги, и мы были хозяевами этой земли. А сейчас мы вдруг решили, что, оказывается, в горах мы никогда не жили и не должны трогать эту территорию. Мы должны быть хозяевами своей земли, мы должны знать свои горы. Если у нас есть сегодня возможность через туризм, экономически оправданно развивать эти территории, так, чтобы соблюдать правила и традиции поведения в горах, мы должны это делать. Это еще и важно потому что это в том числе и наша безопасность. И молодое, и старшее поколения должны знать, как вести себя в горах летом, как вести себя зимой. В случае необходимости, а такие моменты, к сожалению, в нашей истории достаточно часто бывали, в том числе и по этой причине мы должны чувствовать себя хозяевами на своей земле.
