Мастер спорта СССР по прыжкам в воду с 10-метровой вышки, Заслуженный тренер Республики Абхазия, педагог высшей категории по легкой атлетике Лолита Назарс рассказала корреспонденту Sputnik Анжелике Бения о проблемах развития легкой атлетики в Абхазии.
Помимо тренерской деятельности, Назарс - завуч высшей школы спортивного мастерства, старший преподаватель физкультуры в сухумской школе № 4.
– У вас интересная фамилия, вы родились в Абхазии?
– Да, я родилась в Сухуме, коренная сухумчанка, и мой отец тоже. О дедушке знаем мало, только то, что у него есть медаль "За трудовую доблесть" во время Великой Отечественной войны и что он был декоратором в театре имени Самсона Чанба.
У нас все в семье творческие, но времени не всегда хватает на творчество. Кто смог, проявил себя в этом. Отец мой, Виктор Назарс, смог, он народной мастер Грузии и Абхазии, резчик по дереву, самшиту. Много раз выставлялся в Абхазии, победитель многих конкурсов. Многие его работы: сувениры, шкатулки — находятся за границей.
– С чего началась ваша спортивная карьера? Как вы попали в спорт?
– В спорт я попала в девять лет. Я училась в сухумской школе № 4. Я была "кочегаром". Отапливалась школа дровами и углем. И всегда в школе на задворках была большая поленница дров, огромная, куда я любила подниматься. Был набор детей, и тренер по спортивной гимнастике Валентина Ильинична пришла к нам в школу, была перемена. Она заметила меня, подошла к этой поленнице, я сидела на самом верху, и начала звать меня. Думала, будет ругать, отказывалась спускаться. Взяв с нее слово, спустилась. Спросила меня, занимаюсь ли я спортом, я ответила, что нет, за этим вопросом последовал следующий — а хочешь, я ответила - хочу. Она сказала мне, куда и когда прийти.
– Вы мастер спорта СССР по прыжкам в воду с 10-метровой вышки. Вам было девять лет, когда вы пришли в спортзал впервые. Почему выбрали прыжки в воду, в выборе участвовали родители?
– Этим видом я занималась более 15 лет. С первого класса я была самостоятельной. Маме было некогда, она целыми днями работала, у меня еще два брата. Пришла одна в спортивную секцию. Там проверяли на гибкость, координацию. Пока тренер с другими занималась, я увидела, что одна группа на батуте прыгала, тренером этой группы была Людмила Николаевна Фокина. Я сказала, что хочу на батуты. Валентина Ильинична решила не возиться со мной, у нее было много детей, она отправила меня на батуты. Так я и осталась там, на прыжках в воду.
В 10 классе я уже стала кандидатом в мастера спорта, при поступлении в институт, на первом курсе - уже мастер спорта. Поступала в Сухумский государственный пединститут, окончила с красным дипломом отделение физвоспитания педагогического факультета Абхазского государственного университета.
Через три года после окончания вышла замуж, у меня четверо детей. Всех вырастили, подняли на ноги, прошли войну, все были ранены и я, и дети. У дочки Элизабет была перебита правая рука полностью, благодаря музыке и спорту мы восстановили эту руку.
После окончания университета как отличницу отправили в самую отсталую школу № 16 (на "кинопрокате" — ред.), чтобы поднять уровень физкультуры. На втором году работы наша школа стала второй среди двадцати школ. Сейчас эта школа не работает, там развалины. Несмотря на то, что дети были маленькие, работала и в школе, и тренерскую работу вела.
– В легкую атлетику, если я правильно поняла, вы попали в 20-летнем возрасте, будучи уже мастером спорта по прыжкам в воду.
– Да. Друзья, знакомые говорили, зачем тебе новый вид спорта, ты уже мастер спорта, с нуля начинать новое дело… Но у меня была такая задумка — поставить на себе эксперимент. Можно ли, начав в 20 лет, улучшить скоростные качества, но это был второй эксперимент. Первый, почему я собственно и попала в легкую атлетику, — мне тяжело давалась легкая атлетика, я отставала в этом, хоть и училась на отлично. Я и там хотела пятерку. Стала приходить на стадион, дополнительно заниматься стала сама, как понимала, так и делала, что-то новое придумывала. Там нашла своего будущего супруга, который предложил мне свою помощь. Я стала у него тренироваться, вместе с маленькими детьми. Так и попала в легкую атлетику.
– Получается, что благодаря спорту вы нашли свою судьбу. А что с экспериментом? Он удался?
– Да, это я уже потом поняла. В книжках написано, что рост скорости идет до 16 лет, потом прекращается. Если не дано от природы, его не будет. Разовьешь до определенного уровня и все, высоких достижений не добьешься. Ну и для себя сделала вывод, что можно. И когда сегодня ко мне приходят великовозрастные дети, во многие виды спорта их не берут, я беру, так как самое главное желание и труд.
– Вы когда рассказывали о себе и своей семье, упомянули военный период, как я поняла, ваша семья сильно пострадала…
– Да, я хорошо помню те события, до мельчайших подробностей. С самого первого дня, когда супруг 14 августа прибежал домой, велел мне забрать детей на вокзал и на автобусе выехать из Сухума. Всех четверых детей собрала в охапку, как были, в маечках, домашних тапочках и без документов. Автобусы были полными, дети и бабушки… Доехали до Ачандары, а грузинский десант уже в Гагре высадили, водитель сказал, что дальше не поедет, остановился в селе Ачандара, добавил, чтобы по деревне шли и что люди там вас примут. Люди из автобуса вышли и пошли неизвестно куда. Рядом бабушка с внуком русские идут, плачут. Мы вошли во двор к семье Куркунава, большой двор, в котором собрались многодетные семьи. Там я с детьми находилась два месяца. Мы не знали, где наш папа, он не знал, где мы.
– Как же вы нашли друг друга?
– Когда давали отдых, супруг приезжал с позиций в Гудауту, как потом нам рассказывали, он приходил в штаб, молил: "Найдите мою семью!".
В семье, где мы оставались, был телевизор, который не показывал, был звук, но не было изображения, как черный ящик. В один день дети играли, а я помогала по хозяйству, они бегут ко мне со словами: "Лолита, Лолита там твое имя в черном ящике!". Оказывается, наше объявление было одним из первых, которое стали давать по телевидению: "Валерий Акуция ищет свою семью, супругу и четверых детей". На второй день я оставила записку супругу в штабе. Через пару дней нас привезли в Гудауту.
– Вы сказали еще, что вы и ваши дети были ранены во время войны. Как это произошло?
– Мы жили на улице Пушкина, дом 10, куда упала первая бомба из четырех, сброшенных на Гудауту, две взорвались, две нет. Мы жили недалеко от резиденции Владислава Ардзинба, рядом был склад боеприпасов. Это хорошо, что перед бомбежкой со склада вывезли боеприпасы. Вторая бомба упала в районе нефтебазы, база тоже была пуста.
Гудаутский двухэтажный дом, в который мы заселились, был пуст. Стоял один массивный большой стол, который сложно было вынести. Естественно, ни ложек, ни вилок. Как только узнали, что появилась поблизости новая семья, пришла одна соседка, принесла стул, другая ложки, вилки, кто-то одеяло и подушки принес, так обросли предметами первой необходимости. Нас поставили на продовольствие в санаторий, дети ходили за едой, с баночками и баллончиками. Так до 26 апреля.
– Так что было 26 апреля?
– Сейчас, я просто давно не рассказывала (после долгой паузы, в которой Назарс пыталась остановить слезы, рассказ продолжился). 26 апреля… хорошо помню этот день. Это был поминальный день, после пасхи. Мы сидели, занимались с детьми, все за тем массивным столом. Вдруг кто-то из детей сказал: "Мама, что-то с неба падает, пойдем, посмотрим". Не прошло и пары секунд… Было такое ощущение, что разорвутся барабанные перепонки. Снаряд упал у нас во дворе. Это божья милость, что снаряд упал в туалет, в эту жижу, это смягчило, взрывную волну.
Дом весь рухнул, нас спас стол, как мы потом это поняли. Двое детей находились на улице. Между местом взрыва и моим мальчиком было несколько деревьев фейхоа и орехов. Все деревья были срезаны осколками под корень, на ребенке не было ни царапины, чудом спасся, как и девочка, которая в это время бежала вдоль забора. В заборе дырки, ни один не зацепил ее. Я уже выносила младшего на руках из-под обломков. Ничего не слышала, видимо, сильная контузия. Как мне потом сказали, я только рот открывала, а мне казалась, что я кричу. Помню, я говорила, чтобы спасли мою дочь. Ее долго искали и нашли под кроватью. Всех отвезли в гудаутский госпиталь, месяц пролежали. После нас потоком людей начали привозить, после второй бомбы, которая тоже упала в жилом районе, было много раненых.
В госпитале познакомились с женщиной, звали ее Тина. Узнав, что нам негде жить, она пригласила нас к себе. На второй день после освобождения Сухума мы вернулись домой.
– Я знаю, что во время войны вы в Гудауте работали тренером. Как я понимаю, вы единственный тренер, который вел тренерскую деятельность во время войны? Как это случилось?
– Когда мы были в Гудауте, вместе с детьми пошли смотреть Гудаутскую центральную спортшколу. Потом встретила друзей-тренеров. Я предложила заниматься, сказала, что могу вести акробатику, сама прыгунья в воду, чтоб дети отвлеклись от войны.
Работала бесплатно, на общественных началах, мне стали привозить детей со всего Гудаутского района, из деревень, было много из села Лыхны. Потом, когда мы вернулись в Сухум, они приезжали в столицу из Лыхны, не хотели оставлять спорт. Более 50 детей разного возраста ходили ко мне на занятия во время войны. Была трехлетняя девочка Сабина Шакрыл. Уникально гибкая Юля Дбар, тоже после войны год приезжала в Сухум на занятия. Был еще мальчик, которого бабушка привела, чтобы спорт помог ему восстановиться после падения с колеса обозрения.
Были дети, которых привели потому, что они перестали разговаривать. Потом общение их раскрепощало, и дети становились детьми.
– Что было после войны?
– Я вернулась в свою школу. Первый год работали за две буханки хлеба. По очереди учителя ходили с тачками на хлебозавод, на весь педколлектив привозили хлеб.
В 1994 году собрала команду, в 1995 году я уже вывезла ее на соревнования в Сочи. Дети выступали босиком, не было ни форм, ни обуви. Неплохо выступили. Заняли призовые места. Мы начали расширяться. Команда обрастала людьми, сменялись поколения. Через мои руки прошло много талантливых детей, были перспективные дети, которые могли бы добиться многого, но у родителей были другие цели.
В легкую атлетику редко когда приходят дети из обеспеченных семей, это очень тяжелый, трудоемкий вид спорта. Там много монотонной, цикличной работы, ее не все могут выдерживать. 80 процентов детей в легкой атлетике из малообеспеченных семей.
В моей практике было много случаев, когда талантливые дети бросали спорт из-за финансовых проблем.
– Почему в Абхазии, в республике, где есть море, не развито плавание, почему слабо развита легкая атлетика?
– В Абхазии не увлекаются легкой атлетикой. Тут развиты борьба, бокс, футбол. Каждая страна имеет свою спортивную особенность.
Легкая атлетика слабо развита в Абхазии из-за отношения к этому виду спорта. Все виды спорта получили сильное развитие в 1980-х годах. На это время приходятся самые высокие достижения и рекорды. Чтобы что-то двигать, нужна команда, один в поле не воин.
– Сколько у вас сегодня детей занимается?
– В команде у меня около 70 детей. Ходят они эпизодически. Я не ставлю жестких условий, но дети должны ходить минимум три раза в неделю. Выходной у меня только в воскресенье. Некоторые тренеры своим спортсменам не разрешают, помимо их вида спорта, на другие ходить. Я считаю, это неправильно. У детей должна быть возможность искать себя. Все 70 собираются на соревнованиях. Стабильно ходят 30.
– Вы сказали, что у вас в семье все творческие, а вы себя можете назвать творческим человеком?
– Относительно. Я рисовала раньше, окончила музыкальную школу по классу фортепиано, но спорт взял верх.
– Не жалеете о выборе?
– Мне спорт дал многое, если бы не спорт, я бы не выдержала все эти жизненные трудности, через которые прошла. Характер, сила воли и духа, умение терпеть, умение преодолевать трудности и неудачи. Это самое главное, чему спорт может научить.
Мы не обеспечены нужным инвентарем. Мои барьеристы выигрывали соревнования в России, тренируясь на трех барьерах, а для тренировок нужно 20 барьеров.
Три года тому назад мы повезли несколько команд выступать на чемпионат ЮФО в Анапу, а там много видов спорта, средств не было у республики, чтобы все виды спорта укомплектовать, когда я узнала, что в программе есть плавание, выставила команду. Мои легкоатлеты стали чемпионами ЮФО еще и по плаванию. Была даже статья в газете "Легкоатлеты стали пловцами".
Некоторые тренеры говорят: «Дрова» мне не нужны!» Для меня нет "дров". Пришел ребенок, моя задача — сделать так, чтобы он полюбил легкую атлетику.
Все, кто уходит из легкой атлетики в другой вид спорта, становятся лучшими, потому что легкая атлетика дает всестороннюю подготовку.
