О прошлом и будущем джаза в республике коренная сухумчанка, которая сейчас живет и работает в Варшаве, джаз-певица Тамара Воронова рассказала в интервью корреспонденту Sputnik Владимиру Бегунову.
— Как воспринимает джаз абхазская публика?
— Я привожу сюда джаз уже много лет и могу сказать, что публика в Абхазии довольно требовательна, люди понимают, что хорошо, а что плохо. На первый концерт, который мы проводили после войны еще в старом здании Русского театра, пригласили сочинский биг-бенд, и стало понятно, что людям нравится, и они хотят продолжения. Потом были коллективы из Краснодара, Москвы, Польши… Идея джазового фестиваля родилась у меня давно. Было несколько проектов на бумаге, кто-то из чиновников вызывался помочь, были договоренности, но дальше дело не шло. Все ограничивалось единичными концертами.
В этом году все-таки получилось. Братья Бриль пришли с предложением провести фестиваль к художественному руководителю Абхазской государственной филармонии Эсме Джениа, в финансовом плане нас поддержал президент Абхазии Рауль Хаджимба, за что ему большое спасибо, — и звезды сошлись.
И хотя фестивалем это можно назвать с натяжкой — всего один концерт, но выступали несколько исполнителей. Пусть он в этом году вышел не таким грандиозным, как бы мне хотелось, но мы поняли, что надо проводить его регулярно. Надеюсь, фестиваль расширит границы и привлечет музыкантов всего мира.
— Когда и какой будет "Черноморская Ривьера-2"?
— Она будет проходить в следующем году примерно в это время – начало или середина июля. Пока не знаю, кого именно мы привезем, все зависит от финансирования, конкретных договоренностей еще нет. Хочется поискать интересных музыкантов на Северном Кавказе, в Армении, например, и обязательно будут музыканты из Абхазии. Название "Черноморская Ривьера" будем менять однозначно, оно ассоциируется со всем побережьем Черного моря, а нам нужен музыкальный бренд, название которого должно говорить об Абхазии.
— Зачем финансирование, разве стоимость билетов не окупает мероприятие?
— Нет. Чем известней музыкант, тем больше его гонорар. Одно дело уговорить человека, который стоит миллион, выступить за триста тысяч, другое — просто за "красивые глаза" и любовь к искусству. Добавьте к гонорару стоимость проезда, проживание, питание, работу осветителей, звукорежиссеров и другого персонала. Поднимать цены на билеты не хочется. Нам с Эсмой Джениа важно, чтобы на наши концерты и фестивали ходили не только люди с большими деньгами, но и студенты, педагоги, пенсионеры. 300-500 рублей они смогут заплатить, больше — уже проблематично. В этом году все музыканты работали без гонорара.
— О какой сумме затрат на фестиваль идет речь?
— Ну, вы же понимаете, что потолка нет. Когда-то мне хотелось, чтобы фестиваль был под открытым небом, и в нем участвовали артисты уровня Стиви Уандера и Стинга, но приходится отталкиваться от реалий. За три миллиона рублей можно было бы провести полноценный фестиваль. Сколько удастся собрать — неизвестно. Дай бог, чтобы удалось сделать второй фестиваль на высоком уровне, а три миллиона пусть будет уже на третий (улыбается – авт.).
— Почему выбрали филармонию, других подходящих залов в Абхазии нет?
— Ну, выбор не очень велик: филармония, русский театр и стадион. Жаль, что у нас нет клубов, где можно устраивать камерные концерты.
— Не было желания устраивать джаз-фестиваль не в Сухуме, а в Гагре или Пицунде, где много отдыхающих и есть возможность сделать его более массовым?
— Нет, мы изначально задумывали его для жителей Абхазии, а отдыхающие подтянутся.
— Вы будете еще где-то выступать в Абхазии в этом году?
— Планируется один концерт в "Волне", это открытая площадка на пляже. Больше в планах ничего нет, но если кто-то приглашает, я в большинстве случаев соглашаюсь.
— Что у вас происходит в Варшаве, гастроли, альбомы?
— Альбом вышел только один, готовлю второй, теперь полностью авторский. Когда выйдет, не знаю, ответственно к этому подхожу, и работать есть над чем. В прошлом году, кроме Польши и России, были выступления в Германии, Италии, Франции.
— Существует мнение, что джаз можно петь только по-английски, никакой другой язык для этой музыки не подходит и звучит странно, как пытаться петь итальянскую оперу или русские романсы на других языках, вы как к этому относитесь?
— Конечно, по-английски он звучит лучше всего, но мне очень нравится джаз, например, по-итальянски, по-португальски, по-французски, в моем репертуаре есть композиции на абхазском языке. Джаз – музыка, которая должна делаться со вкусом, если исполнителю вкус отказывает, то его и по-английски незачем слушать.
