О том, как он попал в Абхазию, какие роли ценит и чем здешний театр отличается от европейских подмостков, Спасов рассказал в интервью корреспонденту Sputnik Владимиру Бегунову,
Sputnik, Владимир Бегунов.
Графоман, пишущий кровью
— Любчо, у вас очень запоминающиеся образы в театре, но по акценту слышно, что русский язык для вас неродной, откуда вы родом?
— Я родился в столице Македонии, городе Скопье, учился в Болгарии. Окончил в 1997 году театральный колледж "Любен Гройс" в Софии. Первые три года играл в болгарском театре "Сава Огнянов" в городе Русса, потом вернулся в Македонию. Там, в театре "Шаги" у меня было две премьеры, а в Болгарии с 1997 по 2000 год я сыграл восемь ролей. Первая роль — поэта Брулевича в спектакле "Кандидаты на славу". Потом была роль сенатора в постановке "Утонувший город Винета". Там было мало слов, это спектакль, построенный на движениях, танцах. С ним мы были на гастролях в Турции. Играл слугу д’Артаньяна Планше в "Трех мушкетерах", любовника и мужа-рогоносца в комедиях положений.
— Есть любимые роли того периода вашей жизни?
— Как первая любовь, помнится первая роль. Это была роль поэта Брулевича. В июле 1997 года я получил диплом, а уже в сентябре вышел на сцену. Герои того спектакля "Кандидаты на славу" — поэты, которые живут в своих мечтах. Они себя считают великими, но, когда начинают читать свои стихи, становится понятно, что никакие они не гении.
— То есть, вы играли поэта-графомана?
— Да, и я придумал такой прием: выходил на сцену под "Реквием" Моцарта с книгами под мышкой и пером в руках. Кашлял, плевал кровью и писал ею стихи. Не резал вены, чтобы писать кровью, а плевал, и говорил: "Шекспир умер, Достоевский умер, Чехов умер, мне тоже плохо".
Путешествие в поисках любви
— Как вы попали в Абхазию?
— Я познакомился с абхазской девушкой в интернете. Мы много общались и поняли, что это серьезно, чувства постепенно развивались. В 2010 году я приехал в Сухум и остался здесь.
— Романтическая история закончилась свадьбой, или вы расстались?
— Мы живем вместе, я для этого и приехал. У меня изначально были серьезные намерения.
— Сложно давалось решение приехать сюда, не было мысли забрать невесту к себе?
— Она очень привязана к своим родителям. У нас это попроще, нет таких крепких семейных связей. Я работал в Болгарии, родители живут в Македонии, я приезжал к ним раз в месяц или раз в два месяца. К тому же для мужчины всегда проще найти работу в другой стране. Не приняли бы в театр, пошел бы работать на стройку. Но меня в 2012 году приняли в труппу, и я решил здесь остаться.
— В Македонии знают об Абхазии? Вам пришлось долго объяснять родным, куда вы едете?
— Не пришлось. Когда я привез невесту к родным, она спросила у моего дяди: "Вы знаете, где находится Абхазия?" Он ответил: "Конечно, знаю. В деревне, где я родился, жили три абхазские семьи". - У нас есть абхазы, которые поселились в Македонии еще во времена махаджирства. К тому же в 1992 году мы смотрели новости, по телевизору была информация о войне.
— Как зовут вашу жену, чем она занимается?
— Мою супругу зовут Виолла, она филолог по образованию. Работает помощником начальника Ветеринарной службы Абхазии. Проще говоря, секретарша.
— Есть разница между жизнью в Абхазии и в Македонии, что для вас необычно, к чему пришлось привыкать?
— Мне очень нравится, что абхазы сохраняют свои традиции. К примеру, похороны. Когда у человека траур, много людей приходят с соболезнованиями, оказывают моральную поддержку. В Европе это уже не так. Это было когда-то, но потерялось. Хорошо, что здесь это есть. Хотя большие свадьбы на тысячу человек я не понимаю. Зачем такие траты? Мне сложно понять, зачем человека, которого ты видел один раз в жизни, приглашать на свадьбу. В Македонии на свадьбу зовут только самых близких людей.
Мне здесь мешает то, что в восемь вечера перестает ходить транспорт. У нас там в десять, одиннадцать часов вечера в пятницу, субботу молодежь собирается на дискотеку и работает весь транспорт. До двенадцати ночи автобусы ходят регулярно через пятнадцать-двадцать минут. Потом в час, в три часа ночи ходит дежурный транспорт, а в пять утра снова начинается регулярное движение. А здесь, если у тебя нет личного автомобиля, то вечером куда-то добраться можно только на такси.
Пятидесятилетние Ромео и Джульетта
— Как вы попали в РУСДРАМ?
— В 2012 году Нина Балаева меня приняла в труппу. Мне дали роль аптекаря в спектакле "Немая жена". С приходом Ираклия Хинтба на должность гендиректора у нас начались хорошие большие перемены. Стало больше спектаклей, мы, актеры, больше развиваемся. Появилась возможность чаще играть, чаще встречаться со зрителем.
— Вы видели фильм Никиты Михалкова "Пять вечеров"? Ваш Тимофеев настолько не похож на то, как сыграл эту роль Александр Адабашьян.
— Нет, фильм не видел, не хочу сейчас смотреть. Может, позже посмотрю, когда мы уже не будем играть эту пьесу.
— Мне очень понравилась ваша сценка в "РУСДРАМ-шоу". Вы там исполняли смешную пантомиму по Хармсу – нерешительного кавалера, ожидающего девушку на свидании. Сами выбирали этот номер?
— Да, сам выбирал. Я ее играл еще во время учебы, на экзамене. Но восприятие со временем меняется. Актер ведь вкладывает в роль весь приобретенный жизненный опыт. Сейчас этот номер я играю совершенно иначе, чем двадцать лет назад, тоньше.
— Что вам ближе из ролей, которые вы сейчас играете?
— Мне очень нравится моя роль зятя в "Рождестве в доме Купьелло". Это серьезная драматическая роль. Вообще, нравится, не нравится – такого для актера нет. Любую роль можно пропустить через себя и сделать интересной. Очень благодарен режиссеру, директору театра, моим коллегам за те роли, которые у меня есть. Сейчас мы готовим спектакль "Примадонны". Это комедия положений. У меня там роль доктора, в "Ревизоре" буду репетировать Ляпкина-Тяпкина. С каждым спектаклем у меня все меньше чувствуется акцент, а ведь русский язык я специально не изучал, так, учился постепенно.
— Есть, роль, которую бы хотелось сыграть?
— Во время учебы я сказал, что хочу сыграть шекспировского Ромео. Весь класс хохотал, говорили, что у меня внешность не для Ромео. Но внешность здесь не важна. В этой пьесе не идет речь о красоте, там речь о любви. Мне не нравится, что героям Шекспира 13-14 лет. Мне хотелось бы увидеть эту пьесу, где героям бы было за пятьдесят, а вражда бы происходила из-за детей. Дети не дают старикам быть вместе. Мне эта идея пришла в голову в Македонии. Я вечером возвращался домой на автобусе и на остановке увидел мужчину и женщину в возрасте. Он ее провожал до транспорта и поцеловал перед автобусом. В этом поцелуе было столько эмоций, у меня тогда в голове родилась такая версия "Ромео и Джульетты".
— Есть разница в театральной школе Македонии, Болгарии, Абхазии?
— Большой разницы нет, везде работают по Станиславскому, где-то по Брехту. Но здесь нет пошлости, и это мне нравится. В Болгарии актеры могут раздеться на сцене. Для меня это неприемлемо. Я воспринимаю театр как храм. Мы же не ходим в храм в шортах.
Сейчас у нас в театре идет очень хорошее развитие. Хотя Сухум — маленький город, но приезжают на спектакли люди из Гагры, Ткуарчала, Гала. На мой взгляд, в Абхазии не хватает кукольного театра. Детей надо приучать с детства, чтобы выработалась культура ходить на спектакли. Театр без зрителя мертв, это взаимная трансформация актера и зрителя. Как актер готовится к выходу на сцену — одевает парик, повторяет слова роли, также готовится зритель — бреется, одевает пиджак, галстук, настраивается на встречу с прекрасным. Зритель создает спектакль наравне с режиссером и актерами.
