Ликвидатор последствий взрыва на Чернобыльской АЭС из Абхазии поделился с корреспондентом Sputnik Владимиром Бегуновым своими воспоминаниями.
Тридцать лет назад случилась одна из самых страшных техногенных катастроф в истории человечества – взрыв четвертого реактора Чернобыльской АЭС. Тогда 115 тысяч человек оказались в радиационной зоне и были эвакуированы, более 600 тысяч человек со всего Советского Союза добровольно отправились ликвидировать последствия аварии. Среди них был и рабочий Бзыбского бетонного завода Беслан (Хачик) Хашиг.
Саркофаг вместо домов
Сейчас Беслан Иванович очень болен и говорит с трудом. Мы общались по телефону через его жену, которая передавала ему мои вопросы и пересказывала его ответы.
– Когда он туда попал, и как это было? – задаю вопрос жене Беслана Инде и слышу в трубке, как она повторяет его мужу. Потом снова голос Инды:
– Он говорит, что сразу, буквально через несколько дней к ним на завод приехали люди и спросили, кто хочет ехать в Чернобыль. Вышло только два человека – Беслан и еще грузин Отари, он уже умер, тоже большую дозу радиации получил. Большинство абхазских ликвидаторов уже поумирали. Вот я за ним ухаживаю, а он все болеет…
– Спросите, что он конкретно там делал?
– Сейчас я дам ему трубку, он сам хочет вам рассказать.
Связь плохая, к тому же Беслан невнятно говорит, чувствуется, что человек сильно болен.
– Инга, давайте через вас, я ничего не понял.
– Он говорит, что занимался бетонными работами.
– Саркофаг строил?
– Да. Руководили военные, строителей одели в форму, они подчинялись командующему. Их отправляли на тринадцать дней, после которых можно было вернуться домой, но Беслан решил остаться и проработал там 73 дня.
– Вопрос, может, странный для вас, но зачем он туда поехал?
– Ну, как зачем? Авария, люди пострадали, помочь же надо! Им сначала говорили, что они будут дома для пострадавших строить, а оказалось – работа на самой станции. Муж говорит, что ликвидаторы знали, что там радиация, опасно, но своими глазами когда все увидели, тогда только по-настоящему поняли, насколько это страшная авария.
Рыба и водка против радиации
– Сколько лет было вашему мужу, когда он отправился в Чернобыль?
– 29. Мы с ним познакомились позже, в 1989 году. Он сказал, что был в Чернобыле, получил облучение. Детей у нас общих нет. Беслан воспитывал моего сына от первого брака.
– После Чернобыля он вернулся на завод?
– Да, продолжал работать. Но ему даже ни разу в санаторий путевку не дали. Шесть лет назад он вышел на пенсию по состоянию здоровья – у него вторая группа инвалидности. Значок ликвидатора есть. Из льгот - мы платили 50% коммунальных услуг, и к пенсии ему еще две тысячи рублей добавляли. Два года назад эту прибавку отменили, потому что он получает 7500 рублей пенсии, как ветеран. Он во время грузино-абхазской войны радистом был в гагрском батальоне. Осколочное ранение получил в голову, но в госпиталь не ложился. Это еще на здоровье отразилось, инсульт потом уже пережил. Сейчас у него руки почти не работают, а ведь ему только 59 лет.
– Как ваш муж боролся с последствиями радиации?
– Ну, это я вам сама расскажу. Он рыбак, постоянно рыба свежая дома была. Ел рыбу и пил водку. Многие ребята, которые там были, становились очень худыми, усыхали просто, а он держался и сейчас держится. Плохо, что вы к нам приехать не можете, по телефону всего не расскажешь. Приезжайте, поговорите с ним, ему не хватает внимания. А власти про нас совсем забыли: русское гражданство у него есть, а пенсию, как ликвидаторы из России, он не получает.
