Глава МВД также отметил, что ведомство следует освободить от обязанности по содержанию и надзору за преступниками.
Беседу вела Наала Мукба.
Sputnik
– На МВД возложена избыточная функция – обязанность по содержанию и надзору за преступниками. Помимо того, что вы должны поймать этих преступников, на вас еще ответственность по содержанию. Во многих странах, в том числе и в России этим занимается отдельная служба. Как вы относитесь к тому, что на вас возложена эта функция и как это сказывается на работе?
– Конечно, эту функцию нужно убрать от Министерства внутренних дел, есть много примеров других стран, где эту функцию осуществляет Министерство юстиции, по нашему мнению, то же самое должно происходить и в Республике Абхазия. Люди, которые разыскивают и задерживают преступников, не должны заниматься их последующей охраной, это неправильно.
И оперативники, и личный состав Министерства внутренних дел должны быть нацелены на предотвращение преступлений и их раскрытие. Охраной и дальнейшим пребыванием в местах лишения свободы должны заниматься сотрудники Министерства юстиции. Мы ведем работу в данном направлении, и я думаю, что такое решение рано или поздно будет принято в Абхазии, по передаче наших функций по охране заключенных Министерству юстиции.
– В ноябре 2020 года была создана рабочая группа по разработке мер по повышению эффективности деятельности правоохранительных органов. Вы поднимали вопрос о том, чтобы чрезмерную нагрузку снять с МВД и передать какой-то другой службе?
– Да, этот вопрос обсуждался и неоднократно. Когда мы поднимали вопрос, глава государства задавал нам соответствующие вопросы. В данный момент Министерство юстиции не имеет должного штата, чтобы обеспечить охранные функции, как тюрьмы, так и других мест лишения свободы. Но идут переговоры с Российской Федерацией, уже два раза приезжала рабочая комиссия по поводу строительства новой тюрьмы, и там учтены все эти факторы. Поэтому, я думаю, что этот вопрос сдвинулся с мертвой точки.
– Вы вышли с инициативой о том, чтобы приостановить такую меру пресечения, как домашний арест. Ведомство не располагает техническими возможностями, нет браслетов, которые могут отслеживать передвижение человека. Если государство решит выделить какие-то финансовые средства, вы изучали вопрос о том, сколько на это потребуется денег?
– Мы отправили запрос в Совбез и в рамках рабочей группы уже подготовлен документ о приостановлении данной меры, пока мы не сможем осуществлять на должном уровне по надзору над теми людьми, которые имеют домашний арест. На оснащение необходимой техникой потребуется от восьми до девяти миллионов рублей. Есть положительное решение главы государства, нам поставлена задача представить проект по осуществлению данной задачи.
– Как люди могут отнестись к тому, что им будут надевать браслеты с учетом нашей ментальности, не воспримут ли это как ношение каких-то ошейников. Не думаете, что они могут предпочесть отбывание наказания в тюрьме?
– Данные браслеты надеваются либо на ногу, либо на руку, это первое, и во-вторых, я бы посоветовал людям не совершать преступления, чтобы на них не надевали браслеты. Поэтому, я думаю, что возмущение по этому поводу будет неуместным, зачастую люди через адвокатов пытаются получить домашний арест.
– Если мера наказания в виде домашнего ареста будет приостановлена, а на финансирование потребуется время. В этот промежуток чем можно заменить домашний арест?
– На реальный арест.
– Все подзащитные отбывают наказание в изоляторе или в изоляторе временного содержания в связи с тем, что в Абхазии нет исправительных колоний общего, строгого режима, колонии поселения. В связи с этим сроки наказания уменьшаются. Вопрос строительства тюрьмы давно обсуждается, на какой стадии сейчас эти переговоры находятся?
– Два раза приезжали представители Межправительственной комиссии, я с ними встречался лично, заказан проект данной тюрьмы. Мы обговаривали, какая должная быть тюрьма, она будет разделена на людей, которые хотят работать, отбывая наказание, и особо опасных преступников, рецидивистов, которые будут сидеть отдельно. Мы их разделяем, и это правильно, потому что человек, который хочет пойти по пути исправления, должен быть отделен от рецидивистов, людей, которые имеют криминальную склонность на протяжении всей своей жизни. В данный период времени мы помещаем их в одно учреждение, и даже если человек хочет исправиться, у него практически нет шансов на это.
– По вашим прогнозам, сколько еще ждать появления новой тюрьмы?
– Я думаю, что минимум от двух до трех лет, потому что проект большой, который примерно располагает 2,5 миллиарда рублей. К нему мы подходим очень основательно, нужно учесть все, второй раз мы не можем построить тюрьму.
– Если говорить о системе наказания в целом, то как вы оцениваете, насколько она эффективна? Людям сокращают сроки наказания в связи с тем, что условия содержания такие. Правозащитники требуют сокращения сроков из-за условий содержания, с другой стороны человек ведь должен исправиться, и не зря законодательством предусмотрены сроки заключения. Сокращают сроки по серьезным преступлениям, и люди выходят на свободу в связи с решением суда.
– Как представитель силовых структур, я считаю, что преступники, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления, должны отбывать сроки один в один, то есть разные режимы – общий, строгий. Мы можем по факту дать человеку срок наказания 15-20 лет, а в реальности он сидит от пяти до восьми лет, мало того, он еще подает прошение о помиловании. Поэтому люди не несут реального наказания, соизмеримого тому, что они сделали. Человек, совершивший тяжкое преступление, должен понести наказание со всей строгостью закона, тогда будет эффект, тогда он будет понимать, что он понесет реальное наказание и одумается, прежде чем совершить преступление.
Мы представили в Кабинет министров и Администрацию президента законопроект по ужесточению наказания за незаконное ношение оружия. Каждый человек знает, что за ношение оружия он получит подписку о невыезде и в последующем получит условный срок. Поэтому, он не боится носить оружие, тем более его применить в каких-то условиях. Мы считаем, что если человек будет знать о том, что он получит реальный срок, пусть это будет год лишения свободы, нам будет гораздо легче справиться с данной ситуацией.
На данный момент изъято более 400 единиц оружия, это пистолеты. Но люди все ровно находят, покупают незаконным путем и продолжают носить, потому что знают, что не понесут за это наказание.
– Наши граждане, которые совершили то или иное преступление на территории России, обладают правом перевода из исправительных учреждений России в Абхазию. Это не влечет за собой дополнительной нагрузки для вас?
– Да, это влечет дополнительную нагрузку, но они являются нашими гражданами, и по Конституции мы обязаны это делать. Но когда мы их переводим на территорию Республики Абхазия, я считаю, что суды не должны пересматривать их дела и отпускать их заранее. У нас очень много прецедентов, когда суды совершавших нападения на инкассаторов или на других людей освобождали после уплаты штрафов в триста тысяч рублей. Мы понимаем, что эта система пока не работает, если мы перевели человека из России, он должен сидеть по приговору, который ему вынесли на территории России.
– Также у нас в обществе говорили о том, что те, кто совершил у нас тяжкие и особо тяжкие преступления должны отбывать наказание в России, потому что у на нет соответствующих условий. Как вы к этому относитесь?
– Я считаю, что наш гражданин должен содержаться в нашей республике, поэтому президент Абхазии инициировал совместное совещание с представителями России по поводу строительства тюрьмы. Если народ и Парламент решат, поменяют Конституцию, тогда да, но мое мнение - мы должны создать все условия на территории Абхазии и держать наших заключенных здесь, у нас.
– Если говорить в целом о реформе правоохранительных органов, какие у вас предложения по реформе и какие вопросы обсуждаете в рамках рабочей группы?
– Рабочая группа уже подготовила окончательное предложение, мы предоставили его президенту, премьер-министру, сейчас идет рассмотрение.
Реформы очень существенные, от перевода милиции в полицию до возрождения патрульной службы, которая возьмет на себя функции трех служб. В одной службе будут участковые, оперативные работники и патрульные работники. Они будут выполнять и функции ГАИ, и участковых, будут закуплены компьютеризированные системы, которые будут стоять в машине, при остановке человека, сотрудник патрульной службы будет вбивать его данные в компьютер, и там будет выходить информация, находится ли он в розыске, совершал ли ранее правонарушения или нет.
Это увеличит и ускорит процесс реагирования милиции во всех районах Абхазии. Если произойдет данная реформа, то это существенно сократит преступления на территории Абхазии.
– Насколько эффективна мера подписка о невыезде, считается ли она наказанием для преступника?
– Для преступников это не считается наказанием, потому что она неэффективная. Это уже не наши функции, а пограничников в большей части. Но у нас нет системы, где мы можем поставить так называемый флажок и отслеживать человека. То есть данная функция не работает вообще, подписка о невыезде равносильна тому, что вы отпустили преступника на свободу, как это произошло с гражданином Пилия, который был задержан 17 мая за ношение пистолета, ему дали подписку о невыезде, и вот он совершил новое преступление.
В рамках рабочей группы, созданной при президенте, мы готовили законопроект, мы с этим сталкивались неоднократно, и я думаю, что Парламент пойдет на встречу. Все понимают, что мы должны совместно побороть криминал и преступность.
