Sputnik
— Игорь Муратович, что значила для Республики Абхазия победа в августовской войне 2008 года?
– Для нас самая главная победа наступила в 1993 году, когда войска Госсовета Грузии были изгнаны за пределы Абхазии, за Ингур. Это произошло, как известно, 30 сентября 1993 года. Это был праздник победы, независимости, свободы. А в 2008 году было намерение вновь развернуть против Абхазии широкомасштабную войну.
— То есть вы были следующими за Южной Осетией?
– Да. Мы были следующими. У нас есть документальные подтверждения, материалы, полученные на основании разведданных, которые свидетельствуют, что разрабатывался план развертывания боевых действий (а по сути, широкомасштабной войны) против Абхазии. Со стороны Грузии это была попытка самого настоящего реванша, целью которого было возвращение Абхазии под грузинскую юрисдикцию. С абхазской стороны были предприняты соответствующие меры. Нас поддержали с российской стороны.
Произошло несколько боестолкновений на воде и на суше. И абхазские военизированные соединения совместно с российскими подразделениями окончательно изгнали грузинские вооруженные силы из Кодорского ущелья. Таким образом, территория Абхазии была полностью освобождена от грузинских оккупационных войск.
— Насколько глубоко в прошлом укоренены отношения между Россией и Абхазией?
– История российско-абхазских отношений уходит в глубину веков – еще в славяно-варяжские времена. В XIX веке Абхазия, будучи самостоятельным княжеством, вошла под покровительство Российской империи и сохраняла свою государственность в течение полувека. В Советский Союз Абхазия вошла как независимая республика, образованная в 1921 году. Это способствовало развитию культуры, экономики, образования, решению многих гуманитарных вопросов.
Межгосударственные отношения России и Абхазии>>
– Официальному признанию Абхазии десять лет, но фактической независимости – уже больше четверти века. С чего все начиналось?
– Первые абхазские дипломаты начали свою работу в Москве еще в 1992 году. Это произошло в июне 1992 года, когда первый президент Республики Абхазия Владислав Ардзинба принял решение о создании представительства во главе с полномочным представителем в Москве, назначив в качестве такового меня. Главными советниками полпреда стали Татьяна Гулиа и Юрий Анчабадзе. Мы работали, несмотря на то, что у нас тогда еще не было дипломатического статуса.
Я помню, как в начале августа 1992 года, когда я в первый раз пришел в российский МИД, меня принял заместитель министра иностранных дел Борис Пастухов. Он мне сказал: "К сожалению, в известном международно-правовом смысле мы вас аккредитовать не можем, но в товарищеском смысле, в дружеском – считайте, что вы аккредитованы". И вот на таких дружеских основах мы контактировали и с Министерством иностранных дел, и с другими ведомствами Российской Федерации. И, скажу вам, всегда находили понимание и поддержку.
— Что изменилось с момента установления официальных дипломатических отношений?
– После признания в 2008 году Россией государственного суверенитета Абхазии наши взаимоотношения встали на иной уровень, приобрели межгосударственный характер. Были установлены дипломатические отношения, что дало возможность открыть посольство России в Абхазии и Абхазии в России. В истории взаимоотношений с Россией это было первое абхазское посольство. Произошел обмен послами.
Затем были подписаны Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, а также более ста соглашений межгосударственного, межправительственного, межведомственного характера.
— Какое из них было самым важным?
– Конечно, помимо признания, Договор между Абхазией и Россией о союзничестве и стратегическом партнерстве, подписанный 24 ноября 2014 года. Он максимально конкретно очертил контуры наших взаимоотношений – в особенности в вопросах обеспечения обороноспособности, безопасности, дальнейшего социально-экономического развития Абхазии. Также договор предусматривает взаимодействие Российской Федерации с Абхазией в вопросах реализации и координации внешней политики, в том числе и содействие российской стороны в укреплении международных позиций Абхазии.
Очень важный момент – сфера образования. Много абхазских молодых людей учится в вузах Москвы, Санкт-Петербурга, других регионов России. Российское правительство ежегодно выделяет квоту, позволяющую нашим ребятам поступать в такие вузы, как МГИМО, Дипломатическая академия, МГУ, Плехановская академия, РАНХиГС, ВГИК, Театральный институт им. Щукина, академии МЧС и МВД и другие. Мы, безусловно, благодарны России за эту поддержку и большую помощь.
— Каковы сейчас приоритеты внешней политики Абхазии?
– Основным приоритетом, безусловно, является дальнейшее укрепление и развитие российско-абхазских отношений на основе союзничества и стратегического партнерства. Как с Российской Федерацией в целом, так и с субъектами Федерации. Приоритетным является и создание необходимых внешних условий для социально-экономического развития Абхазии.
Важнейшее значение имеет развитие отношений с государствами, признавшими независимость Абхазии. Как вы знаете, это – Венесуэла, Никарагуа, теперь уже Сирия, ряд тихоокеанских государств. Также, безусловно, важно развитие отношений с другими странами. Есть определенный опыт. Во всяком случае, здесь, в Москве, общаясь с представителями дипломатического корпуса разных стран, мы устанавливаем контакты и поддерживаем их.
— Способствует ли полноценной работе посольства состояние частичной международной признанности?
– У меня есть мнение, которое, впрочем, не только мое. Его придерживаются многие юристы-международники. Так вот, понятие "частичная" – очень условное. Потому что с тех пор, как Абхазию признало великое государство Россия, член Совета Безопасности ООН, Абхазия в правовом смысле уже стала субъектом международного права. Где, в каком документе международного характера записано, что для того, чтобы признание было "не частичным", должно быть признание определенного количества государств? Такого положения не существует.
Да, конечно, мы заинтересованы в расширении круга наших друзей, государств, которые признают нашу независимость. Но главное, у нас есть возможность выходить на международный уровень, устанавливать контакты как независимому государству. А признавать нас или нет – это уже дело каждого государства.
Мы никого не упрашиваем. Для нас признание не является самоцелью.
Укреплению наших внешних позиций также способствует вхождение Абхазии в состав международных организаций. Мы здесь, в Москве, как говорится, в центре событий. Здесь аккредитован большой дипломатический корпус, здесь представлены международные организации. Поэтому у нас есть определенные возможности выходить на контакты и поддерживать отношения с этими структурами.
— Среди прочих государств очень серьезные интересы в Абхазии имеет Турция. Что мешает Турции признать Абхазию?
– Скажу откровенно: официальных контактов с Турцией у нас нет. У нас есть взаимные коммерческие интересы. Есть экономические взаимоотношения. Абхазия поставляет в Турцию свои товары, а турецкие предприниматели предоставляют стройматериалы и другую продукцию.
Есть отношения на общественном уровне. В Турции проживает большая абхазская диаспора – по нашим данным, более 500 тысяч человек. Не говоря вообще о мощной абхазо-адыгской диаспоре, численность которой составляет более двух миллионов. Туда входят кабардинцы, черкесы, шапсуги, убыхи и абхазы.
Почему Турция не идет на принятие решения? Наверное, есть какие-то свои соображения. Например, курдская проблема. Не надо сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что Турция – член НАТО. Очевидно, что турецкая сторона и по сей день сохраняет желание вступить в Евросоюз. Есть и другие факторы международной конъюнктуры.
— Недавно Абхазию признала Сирия. Каково значение этого шага?
– Абхазский народ воспринял это решение с ликованием и благодарностью. Сирия – влиятельное государство в ближневосточном регионе. Несмотря на все трудности, которые переживает сегодня Сирия и ее народ, несмотря на войну, которая идет на ее территории, Дамаск продолжает оказывать большое влияние на политику в регионе. Поэтому признание Абхазии такой страной имеет очень важное значение. Есть обоюдное желание развивать наши отношения в области экономики, культуры, в гуманитарной сфере.
Признание со стороны Сирии создает определенные возможности для дальнейшего укрепления наших международных позиций. Одним из важных факторов мы считаем наличие весьма влиятельной (может, не столь многочисленной, как в Турции) абхазской диаспоры. Абхазы работают в высших эшелонах власти Сирии. Это и крупные военачальники, и члены правительства.
Когда начались боевые действия в Сирии, некоторые наши соотечественники, репатрианты, приехали в Абхазию. Около пятисот человек. Это достаточно большая цифра – для нас, во всяком случае. И по сегодняшний день они находятся у нас.
Одним словом, у нас появился еще один близкий друг.