О том, что послужило подписанию 27 июля 1993 года соглашения о выводе грузинских войск с территории Абхазии, в чем была важность этого соглашения, читайте в материале Sputnik.
Sputnik
"Июльское соглашение было итогом военных событий. В ходе грузино-абхазской войны, переговоры прерывались и возобновлялись, было подписано множество соглашений, которые большей частью не выполнялись. Это соглашение — первый международный документ, где Абхазию признают самостоятельной территорией. По условиям, Грузия должны была вывести свои войска, а законное руководство Абхазии вернуться в столицу. Подписание этого соглашения означало, что Грузия ввела незаконно войска на территорию Абхазии", — считает историк Аслан Авидзба.
Подписание соглашения стало возможным из-за успешного исхода июльского наступления. Абхазия с помощью Вооруженных сил, приблизилась к своей промежуточной цели — освобождению Сухума. Таким образом, она смогла убедить грузинскую и российскую сторону в необходимости вписать эти пункты в соглашение.
"Грузинская сторона вынуждена была подписать договор, который предусматривал вывод грузинских войск, так как на тот момент военным путем она не в состоянии была удержать Сухум, иначе Грузия не пошла бы на это. Что касается России, она была посредником в этой войне. Выступая за перемирие, они не были заинтересованы в том, чтобы сражения, которые привели бы к резким изменениям соотношения сил на фронте, продолжались", — объясняет историк.
Челночная дипломатия Бориса Пастухова
В одном из интервью Sputnik бывший премьер-министр Абхазии Сократ Джинджолия, высказал свое мнение о соглашении от 27 июля 1993 года.
"Грузия практически сразу стала нарушать Соглашение о прекращении огня. Она и не думала выполнять это соглашение. Положение Грузии в этот момент было очень тяжелое. К июлю у грузинских войск хребет был сломан, и победа Абхазии была неминуема, но, принимая во внимание военно-техническое оснащение грузин, Абхазия пыталась избежать огромного количества жертв, поэтому и пошла на это соглашение", — отметил политик.
Абхазский политик напомнил, что тогдашний российский министр иностранных дел Андрей Козырев придерживался точки зрения, что России нужна целостная Грузия.
"Он говорил, что Грузия — важнейший форпост и гарантия стабильности Северо-Кавказского региона России и защита от распространения экстремизма любого толка. Слова эти были произнесены 13 июля 1993 года, за две недели до подписания Соглашения.
Представителем президента Бориса Ельцина в то время был Борис Пастухов, чью деятельность во время июльского и сентябрьского наступления называли челночной дипломатией.
"Пастухов больше двух суток не оставался в одном городе. Он метался из Москвы в Гудауту, из Гудауты в Тбилиси, из Тбилиси опять в Москву. Он передавал мнение каждого лидера другой стороне и пытался привести всех к общей договоренности. Но с самого начал войны президент Ардзинба говорил, что существует только одно завершение войны — это вывод грузинских войск из Абхазии. Он говорил это в самые тяжелые дни, и абхазская сторона продолжала следовать этому до последнего часа. Такая последовательность, если можно так сказать, была вознаграждена. Но, не достигнув успеха в бою, с нами никто не стал бы считаться", — утверждает Авидзба.
Дилема Шеварднадзе
Историк пояснил, что решение в Грузии принимал не только лидер, Шеварднадзе находился в сложной ситуации, у него была оппозиция, которая выступала категорически против подписания соглашения. Оппозиция жестко высказывалась в отношении Шеварднадзе, они называли его предателем, а соглашение – договором о капитуляции. В свою очередь грузинский лидер, несмотря на договор, обещал не сдавать Сухум и вернуть Абхазию в состав Грузии.
В 8:00 26 июля грузинское радио передало обращение Шеварднадзе к грузинскому и абхазскому народам, в котором, в частности, было сказано: "Будущее грузин и абхазов должны определить сами эти народы. Между нашими народами не существует никакого спорного вопроса, который не сможем сами решить. Совместные усилия абхазов и грузин должны объединить разделенную надвое Абхазию и утвердить ее государственность в составе Грузии. Нужно создать такую ситуацию, которая будет гарантировать культуру, язык, самобытность абхазского народа… Огромное старание и добрая воля нам необходимы, чтобы восстановить нормальные условия жизни во всех городах и регионах Абхазии, создать условия для возвращения беженцев в свой собственный очаг. Я глубоко убежден в том, что грузинский и абхазский народы опять найдут пути к сердцам друг друга, совместными усилиями мы установим мир в нашей стране".
В данном послании не было сказано ни слова о выводе грузинских войск из Абхазии", — пишет в своей книге "Проблемы военно-политической истории Отечественной войны в Абхазии (1992-1993 гг.)" Аслан Авидзба.
Несмотря на важность соглашения, мнение абхазского парламента было также неоднозначно.
"26 июля во время обсуждения на сессии Верховного Совета Абхазии под председательством Владислав Ардзинба вопроса о заключении соглашения с Грузией также возникли разногласия. Часть парламентариев полагала, что его подписание приведет только к консервации ситуации, а не к ее разрешению, считали, что освободить Абхазию можно только военным путем, ибо грузинская армия сама, несмотря ни на что, не уйдет. Следует отметить, что развитие событий показало, что эти доводы были верными. В итоге обсуждения "с учетом внесенных поправок депутаты пришли к мнению о целесообразности подписания данного соглашения". Для участия в его подписании была сформирована делегация Республики Абхазия. Решением сессии подписать соглашение 27 июля в Сочи было поручено премьер-министру Абхазии Сократу Джинджолия", – отрывок из книги Аслана Авидзба.
Шанс на мир
27 июля 1993 года в Сочи было подписано мирное трехстороннее соглашение о прекращении огня в Абхазии, его подписали с абхазской стороны премьер-министр Абхазии Сократ Джинджолия, с грузинской – председатель парламента Грузии Вахтанг Гогуадзе, с российской – министр иностранных дел Российской Федерации Андрей Козырев.
Соглашение предусматривало, что участвующие в конфликте стороны с 28 июля 1993 года возвращаются к строгому соблюдению режима прекращения огня и неприменения силы друг против друга.
"В Майкопе на втором Конгрессе Международной черкесской ассоциации было заявлено, что если мирное соглашение будет сорвано, черкесы, а с ними и представители других народов Северного Кавказа готовы всеми доступными способами и средствами защитить Абхазию. Все эти заявления и действия красноречиво свидетельствовали о серьезности ситуации, на фоне которой должна была начать свою работу Объединенная комиссия по урегулированию в Абхазии. Развитие событий не оставляло сомнений в том, что заключенное соглашение о перемирии далеко не является прелюдией к концу войны", – отмечает в своей книге Авидзба.
Виталий Шария в своей книге "Абхазская трагедия" отмечает, что народ Абхазии отнесся к начавшемуся процессу мирного Урегулирования с большой осторожностью.
"И хотя грузинская сторона всячески затягивала вывод войск, прежде всего тяжелой техники, процесс все же продвигался вперед. Народ Абхазии отнесся к начавшемуся процессу мирного урегулирования с большой осторожностью, хорошо зная цену обещаниям и посулам тбилисского руководства. Возможность такого "замирения" представлялась с трудом. Тем не менее в народе понимали, что этот шанс на мир нельзя не использовать", – отрывок из книги Виталия Шария "Абхазская трагедия".