Новые ограничения затронут и иностранные компании, работающие на иранских атомных объектах, — в том числе российские и китайские. Чего добиваются американцы и как Исламская Республика противостоит давлению — в материале Галии Ибрагимой для РИА Новости.
Сложно жить взаперти
Иран постепенно выходит из карантина. В крупных городах оживились торговля и сфера услуг. Открылись мечети, хотя пускают туда только в масках и перчатках. Во время намаза иранцам рекомендовали соблюдать социальную дистанцию в полтора метра, но сделать это непросто.
Ситуация с коронавирусом по-прежнему сложная. Всего в республике заболели 142 тысячи человек. Ежедневный прирост — две тысячи, что для 80-миллионной страны много. Погибших от COVID-19 — более 7,5 тысячи.
Однако держать людей взаперти и без заработка уже нельзя. Иранцы выходят на митинги против безработицы, инфляции и удорожания тарифов на коммунальные услуги еще с осени. Во всех бедах они винят власти, так и не сумевшие провести обещанные реформы и добиться отмены санкций.
Помощью союзникам и соседям
Протесты населения стоили правительству умеренных реформаторов во главе с президентом Хасаном Роухани большинства мест в меджлисе. На парламентских выборах в феврале победу одержали консерваторы, выступающие против реформ и занимающие более жесткую позицию по отношению к Западу.
На днях новый созыв меджлиса провел первое заседание. Депутаты прибыли в защитных масках и перчатках, на входе им измеряли температуру. Без средств защиты был только президент Роухани. Он поздравил народных избранников с началом работы, и политическая жизнь в стране закипела.
Первым делом власти доложили депутатам об успехах. Так, в мировом рейтинге военной мощи Иран поднялся с 22-й на 14-ю позицию.
"В последние годы в различных сферах военного потенциала Исламской Республики происходили колоссальные преобразования", — подчеркнул Роухани.
Пока весь мир боролся с пандемией, Иран вывел на орбиту военный спутник. В октябре западные страны должны снять с Тегерана оружейное эмбарго — это даст новый импульс военно-промышленному комплексу страны.
В Венесуэлу прибыли два танкера с иранским бензином. Хотели отправить еще три, но США пообещали их заблокировать.
"Если американцы создадут нашим танкерам проблемы в Карибском бассейне или где-либо еще, мы ответим зеркально", — пригрозил министр обороны Ирана Амир Хатами.
Кроме Венесуэлы, гуманитарную помощь Исламская Республика направила в Таджикистан и Сирию. Тегеран предложил содействие в борьбе с коронавирусом и российским властям.
Запрет на исключения
Эпидемия не утихает и в США, но это не мешает администрации Дональда Трампа давить на Иран.
"Иранский режим продолжает ядерную конфронтацию. Тегеран занимается ядерным вымогательством, тем самым провоцируя международное давление. Компании, которые продолжают работу на иранских ядерных объектах, могут понести за это ответственность", — заявил Майк Помпео.
Госсекретарь сообщил, что американские санкции начинают действовать в полном объеме. Исключения, позволявшие сотрудничать с Ираном в ядерной сфере, отменяются. Иностранные специалисты обязаны покинуть страну в течение 60 дней.
"Единственное послабление сохраняется для атомной энергетики", — уточнил Помпео.
Белый дом также объявил о рестрикциях в отношении двух чиновников иранской Организации по атомной энергии. Известно, что они участвуют в разработке и изготовлении центрифуг для обогащения урана.
Модификация центрифуг — в интересах Америки
Весной 2018 года США первыми вышли из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — документа, который ограничивал иранскую ядерную программу, напоминает консультант ПИР-Центра Андрей Баклицкий.
"Вашингтон возобновил режим санкций против Теграна. Но были исключения, в основном связанные с модификацией иранской ядерной программы. Например, Россия преобразовывала центрифуги на заводе по обогащению урана в Фордо. Китай занимался реакторами на тяжелой воде в городе Араке. Это было в общих интересах, включая США", — объясняет РИА Новости Баклицкий.
Теперь воможностей для сотрудничества станет меньше. "Поставки атомного топлива на действующую Бушерскую АЭС продолжатся. "Росатом" строит "Бушер-2", и в компании уже заявили, что не намерены прекращать работы. Санкций пока не последовало", — рассказывает Баклицкий.
По мнению эксперта, ужесточение американской политики связано с предвыборной кампанией. Режим аятолл это прекрасно осознает, но молчать не будет.
"Иранским властям важно показать миру, что Вашингтон не сломит Исламскую Республику и санкционная стратегия Трампа — максимально провальная. Так что Тегеран тоже пойдет на обострение", — полагает Баклицкий.
Договариваться, а не угрожать
Аналитик Института международных исследований МГИМО Адлан Маргоев придерживается той же точки зрения. В подтверждение он приводит гуманитарную помощь Венесуэле.
"Тегеран действует демонстративно. Вот, мол, наши танкеры с бензином для союзника, и попробуйте нам помешать. Иранцы дают понять, что не приемлют давления, и с ними придется договариваться", — говорит эксперт.
При этом он обращает внимание на несоответствие — с одной стороны, Иран испытывает экономические трудности, с другой — оказывает щедрую помощь союзникам и соседям.
"Откуда деньги на это? Дело в том, что в Иране два условных бюджета. Первый формирует из налогов и сборов правительство. Второй — "идеологическая" казна, пополняемая за счет пожертвований в исламские фонды, а также прибыли компаний, которые этим фондам принадлежат. И этот кошелек потолще правительственного", — объясняет Маргоев.
По его словам, исламские фонды контролируют значительную часть иранской экономики, причем они освобождены от налогов и даже декларирования доходов. А пользуются этим неформальным бюджетом иранское духовенство и силовики из Корпуса стражей исламской революции. Помощь Венесуэле, вероятнее всего, обеспечили именно эти средства.
Маргоев не исключает, что если президентом США станет Байден, то в американо-иранских отношениях произойдет позитивный сдвиг. Но сомневается, что даже гипотетическое возвращение американцев в СВПД вернет им доверие иранцев. Любая новая договоренность под угрозой, когда за президентом-демократом следует президент-республиканец и многолетние дипломатические усилия вновь оказываются на свалке истории.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
