О том, как арестовывали и расстреливали неугодных сталинскому режиму, через что пришлось пройти политзаключенным и почему страх не покидал их до конца жизни, как судьба наказывала и спасала, читайте в материале корреспондента Sputnik Бадри Есиава.
Смерть и разлука
В многоэтажных домах по Кодорскому шоссе в Сухуме живет несколько семей, чьи предки были репрессированы в 1937 году. Такое соседство не случайность. Дело в том, что в начале 1960-х годов начали пересматривать дела политзаключенных и многих из них амнистировали, а их родственникам выделили жилье. Семья Ладария была в том списке.
Тамара Ладария - внучка государственного и партийного деятеля, одного из организаторов комсомола Абхазии Владимира Ладария, которого в возрасте 37 лет расстреляли вместе с двенадцатью единомышленниками на берегу Гумисты. Инкриминировали в те времена в основном такие статьи закона, как "контрреволюционная деятельность", "троцкизм", "враг народа". Ладария забрали сотрудники НКВД во время его выступления на пленуме.
Сегодня имя Ладария, статьи о котором в местных газетах выходили под заголовками "Славный сын Ленинской партии", носят сухумская средняя школа № 8 и одна из столичных улиц.
Угроза нависла над семьей Ладария после смерти российского революционера Михаила Калинина, который не раз бывал в доме его семьи.
"Часть из того, что мне известно, я узнала от бабушки, часть – из книг, открытых источников. Мой дед попал в так называемое "Дело тринадцати", когда уничтожали семью Нестора Лакоба и всех приближенных к ней. В 1937 году деда расстреляли, а бабушку - Ксению Ладария-Плевицкую - сослали в Воркуту, как жену врага народа, где она провела десять тяжелейших лет", - поделилась внучка политзаключенных.
Перед казнью главы семейства Ксения успела отправить своего сына Валерия к дальним родственникам в Ленинград. Вероятность того, что ставленники кровавого режима не пощадят даже ребенка, была высокой. Все их имущество, в том числе квартиру по улице Шотландская (современное название - ред.) в Сухуме, конфисковали.
Мороз по коже
Ксения не любила вспоминать те времена, но иногда близким родственникам все же удавалось выпытать некоторые детали.
"Руки ее были покрыты пятнами, я как-то раз спросила, от чего они появились. Бабушка рассказала, что в концентрационном лагере, где температура зимой достигала - 50°С, их заставляли в ледяной воде, в проруби, стирать какие-то мешки. Для чего они были нужны и нужны ли были вообще, она так и не узнала до конца своих дней.
Политзаключенных сажали в одни казармы с уголовниками, которые пользовались большими привилегиями, нежели те, кто осужден по политическим обвинениям, им позволяли безнаказанно издеваться над "политическими". Надзиратели не вмешивались в бесчинства зэков.
В 1973 году во Франции вышла в свет книга Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", основанная на письмах, воспоминаниях и устных рассказах 257 репресированных и личном опыте автора. До печати эти рассказы передавались из рук в руки в виде переписанного текста, и одна из копий попала в семью Ладария.
Закрывшись на ключ и задвинув шторы, родители Тамары читали о том ужасе, который испытали миллионы людей в те годы. Даже спустя несколько десятков лет страх стать безвинно виноватыми не покидал советских людей. По последним официальным данным историков, через исправительно-трудовые лагеря прошло не менее двадцати миллионов человек и почти 700 тысяч там погибли.
"Когда книга была напечатана, и ее можно было прочитать без последствий для себя, я ее прочитала. Там описывалось, как люди отбывали наказание на Калыме, в Воркуте и других местах. Я спросила бабушку: то, что написано в этой книге, правда или нет. Она ответила: "Все, что ты узнала в этой книге, все правда". Я сейчас вам рассказываю, и у меня мороз по коже", - поделилась Тамара.
В СССР "Архипелаг ГУЛАГ" был полностью опубликован только в 1990 году.
Невыносимые испытания
После того как Ксению Ладария привезли в колонию, первым делом ее раздели догола и обыскали. Проводилась эта процедура крайне грубо и унизительно, особенно для молодой женщины с Кавказа.
Не все могли выдержать бесчеловечные условия содержания и суровые климатические условия. Многие девушки кончали жизнь самоубийством, вешались на своих косах в лесу.
Злую шутку сыграла судьба с человеком, который вел дело Ксении. Примерно через год отбывания наказания в лагере, она встретила супругу этого человека. Оказалось, что того следователя расстреляли как изменника родины, а жену его отправили в ссылку.
Права вести переписку у заключенных не было. Десять лет сын Ксении не знал, где находится его мать, жива ли она. После окончания срока еще пять лет ей запрещено было покидать Воркуту, но уже можно было писать родным. К этому времени Валерий переехал в Петрозаводск, женился, родилась дочь Тамара. Весть о том, что Ксения стала бабушкой, настолько ее обрадовала, что она тайно покинула Воркуту, чтобы увидеть внучку.
"Рискуя быть пойманной и снова получить тюремный срок, она тайно приехала к нам. Погостила у нас всего несколько дней и вернулась обратно. К счастью, никто не заметил ее отсутствия и никто не выдал ее. В тот период она должна была то ли раз в неделю, то ли раз в месяц отмечаться в комендатуре. Она воспользовалась этим промежутком времени", - рассказала Тамара.
В 1955 году Ксении Ладария удалось вернуться в Абхазию. К этому времени у ее сына было уже три дочери, но они по-прежнему жили в России. Вскоре, по зову матери, сын и внучки переехали в республику, и у них началась новая жизнь, но отпечаток, оставленный существованием в лагерях, с годами не исчез.
Ксения Ладария умерла в 1982 году.
По воспоминаниям Тамары, ее бабушка по-особому ценила семейный очаг, каждого близкого ей человека, любила принимать гостей. Привычка прятать еду, какие-то необходимые вещи на черный день под подушкой или где-то в комнате, сохранилась до последних ее дней.
Вспомнить все
Дмитрия Джергения назвали в честь деда, которого тоже расстреляли у Гумисты. Внук репрессированного политического деятеля Абхазии уже много лет ищет информацию о своем предке в книгах, рассказах очевидцев тех событий и интернета, но известно ему все равно не так много.
Дмитрий Джергения-старший родился в 1904 году в селе Лыхны Гудаутского уезда в крестьянской семье, в которой воспитывали тринадцать детей. Учился в местной церковно-приходской школе. В 1919 году он познакомился с видными революционерами Абхазии – Нестором и Василием Лакоба, с которыми у него были родственные связи, а также с 1917 по 1918 год они скрывались в доме семьи Джергения от меньшевиков.
Вскоре после того как в Абхазии установилась советская власть Дмитрий поступает в сельскохозяйственное училище в Туапсе. Возвращается оттуда дипломированным специалистом. В начале 1930-х годов он становится председателем Абхазского областного совета профсоюза рабочих и служащих в Гудауте, а спустя несколько лет – председателем Гагрского райсполкома.
Репрессирован Дмитрий Джергения был в 1937 году по ложному доносу. Посмертно амнистировали его лишь в 1956 году. Такие данные записаны на пожелтевших от времени бумажных листах, текст на которых составлен публицистом Артуром Аншба со слов брата Дмитрия Ирадиона Джергения.
"Эти бумаги передала сестра Артура Аншба, которая доводится мне тетей. Честно говоря, мне немного известно о судьбе деда, но могу сказать, что он был казнен по "Делу о тринадцати". Обвинили его в троцкизме и шпионаже", - рассказал Джергения.
Скудную информацию Дмитрию удалось выяснить во время многочисленных бесед с водителем деда, который неохотно делился воспоминаниями. В тот вечер, когда арестовали Джергения, водитель вывез из Гагры его супругу, четырехлетнего сына и мать в Казахстан.
Все следы прошлой жизни тщательно скрывались. До шестнадцати лет Лев Джергения – сын Дмитрия – не знал свою настоящую фамилию. Лишь в 1950-х, когда началось амнистирование, он узнал правду о себе. Вернуться удалось только в 1953 году.
"Я часто приходил в гости к этому человеку, но он отказывался делиться информацией. Буквально по крупицам мне удалось хоть что-то узнать. Много часов провел у него в гостях, и много чая было выпито, но результата немного", - рассказал потомок репрессированного.
Незадолго до казни, продолжил свой рассказ Дмитрий, его деда обвинили в том, что он готовил покушение на Берия и Сталина, якобы планировал подорвать корабль, где они находились, у берегов Гагры. Дать ход делу не удалось, так как Джергения тоже был на том судне, и такие подозрения выглядели абсурдными.
Масштабные аресты в Абхазии начались в июле 1937, вскоре после убийства государственного деятеля советской Абхазии Нестора Лакоба. В течение чуть больше чем одного года в Абхазии арестовали две тысячи 186 человек, 748 - расстреляли, бесследно исчезли в тюрьмах 377 человек.
Такие данные приводит во втором томе своей книги "Большой террор в Абхазии (Абхазская АССР): 1937-1938 годы" абхазский историк Станислава Лакоба. Лакоба подробно описывает события тех лет, в произведении был опубликован ряд сфабрикованных сталинскими спецслужбами дел, которые хранятся в архиве Абхазского института гуманитарных исследований имени Дмитрия Гулиа.
Читайте также:
- "Образцовая беспощадность". Репрессии в СССР 20-30-х годов ХХ века
- Ирина Вардания: мое детство прошло с клеймом "дочь врага народа"
