Сонер Гогуа – вице-президент ТПП РА, бизнесмен, председатель Делового Совета "Абхазия-Турция" – вернулся на историческую родину в 1992 году. В интервью Sputnik известный репатриант рассказал, как складывалась его жизнь и карьера в непростые послевоенные годы. Беседовала Лана Авидзба.
– Вся ваша жизнь связана с двумя странами. Первая, в которой вы родились, а вторая – ваша историческая родина. Расскажите, пожалуйста, как вы впервые приехали в Абхазию?
– С раннего детства меня растили как истинного абхаза, прививая мне любовь к нашей истории, народу и традициям. Так и появилась моя самая главная мечта! Мечта вернуться на свою историческую родину. В 1991 году мне выпала такая возможность. По воле случая, я услышал, что Кандид Тарба создает в Турции хореографический ансамбль "Кавказ". Я понимал, что этот ансамбль со временем должен был гастролировать в Абхазии. Я стал заниматься танцами, хоть и не особо любил это дело.
И вот наступил тот великий момент, которого я так долго ждал: до отъезда на родину оставалась неделя. Но случилось горе.
Мама заболела, и я оказался перед выбором: либо я остаюсь в Турции с моей матерью, либо я уезжаю в Абхазию и обретаю мать в лице моей родины. Я выбрал первое. Я не уехал. Мама умерла через несколько дней. Я потерял мать и мою мечту. Но я не терял надежды вернуться в Абхазию. И я это сделал. От друзей я узнал, что Абхазский Государственный Университет набирал студентов из Турции. Прошел набор. Счастью не было предела. С этого и началось мое знакомство с Апсны.
– Это прекрасно, когда мечта воплощается в реальность. Но счастье было недолгим. Ваше знакомство с Абхазией было очернено военными действиями 1992-93 годов. Расскажите о том периоде времени.
– К сожалению, это так. В июле 1992 года я закрыл первый курс и отправился в Турцию на каникулы. А в августе в Абхазию вероломно вторглись войска Грузии. Услышав об этом, я стал собираться в путь. Уже через пару дней с группой добровольцев я отправился в Абхазию. Воевал я бок о бок в отряде с добровольцами из Турции, Адыгеи, Кабардино-Балкарии. Наш отряд был задействован во многих операциях, и мы старались отстоять нашу независимость. И у нас получилось. Абхазия выиграла в борьбе за право называться свободным государством.
– Какие трудности возникли у вас в послевоенный период? Как складывалась ваша профессиональная жизнь?
– Это было страшное время, жизнь в блокаде. Но мы должны были идти дальше. Обустраивать свое государство и вставать на ноги. В 1994 году я стал работать заместителем главы Администрации города Гагра. Занимался вопросами репатриации. Мы старались решить проблемы возвращения соотечественников на родину.
,
Позже, в 1995 году в городе Гагра открылось училище "Башаран-колледж". Я был одним из учредителей этого совместного абхазо-турецкого проекта и советником директора колледжа. Обучение было бесплатным, а система преподавания отвечала международным стандартам образования.
Следующим этапом в моей жизни стал переезд в Сухум. В этом городе я и открыл свою первую компанию «Элиф», которая занималась экспортом и импортом товаров в Турцию. В ходе работы возникали и некоторые трудности, ведь морское сообщение с Турцией было налажено не на должном уровне. А через пару лет в Абхазии свою работу начала Торгово-промышленная палата РА. Я был назначен на должность представителя ТПП РА в Турции. Работа между ТПП РА и Турецкой республикой потихоньку налаживалась, были сделаны первые шаги по укреплению экономических связей между предпринимателями двух стран. А два года назад при ТПП РА был создан Деловой Совет Абхазия-Турция, который был создан для поддержания взаимодействия между турецкими и местными предпринимателями.
– Как вы думаете, достаточно ли внимания уделяется репатриантам сегодня?
– Насколько мне известно, на сегодняшний день госкомитетом по репатриации проделана огромная работа. По приезду в Абхазию репатриантов обеспечивают жильем и всем необходимым. Но более проблематично все обстоит с вопросом трудоустройства. Поддержку нашим соотечественникам оказывает также Деловой Совет при ТПП РА. Мы стараемся наладить контакты между членами Палаты, которые занимаются ведением бизнеса и репатриантами, которые ищут работу. Таким образом, мы помогаем трудоустройству репатриантов. Для них нужно создавать условия, давать шанс реализовать себя, заинтересовать их в возвращении на родину. Поэтому, чтобы поддержать процесс прибывания наших братьев из Турции, нам требуется разработать госпрограмму по адаптации репатриантов в Абхазии. А пока мы всеми силами, кто как может, помогаем репатриантам начать новую жизнь на их исторической родине. Для них нужно создавать условия, заинтересовать их в возвращении на родину.
– Кому, как не вам, известно о трудностях адаптации репатриантов в Абхазии. Ведь это другая религия, взгляды и, конечно же, язык. Сейчас вы свободно владеете абхазским языком, но, к сожалению, не все репатрианты говорят на родном языке. Каким вы видите решение одной из самых актуальных проблем – проблемы языка? Есть ли какие-нибудь программы по изучению абхазского языка для диаспоры и репатриантов?
– Я приехал в Абхазию, не зная ни слова, ни на абхазском, ни на русском языках.
Но у меня был козырь, который всегда меня выручал – желание. Я хотел говорить на родном языке. И спустя два года свободно говорил на родном абхазском языке.
Пару лет назад Комитетом по репатриации были организованны курсы абхазского языка, сейчас это основной ресурс по изучению языка для репатриантов. Но этого недостаточно. Надо смотреть на проблему масштабнее. И заняться этим вопросом серьезно. С 1 января вступает в силу закон о "Государственном языке", но далеко не все к этому готовы.
– Как вы думаете, что необходимо сделать, чтобы у репатриантов появилось желание возвратиться на родину?
