О проблемах репатриантов из Сирии и о своей необычной судьбе русской женщины, родившейся и выросшей в Абхазии, а затем 20 лет прожившей в Сирии, рассказала в интервью Sputnik Ольга Канбар. Беседовала Анжелика Бения.
– Как родители отнеслись к браку единственной дочери с сирийцем?
– Мы с супругом познакомились в Очамчыре, там тогда была стройфирма, в которой 50 сирийцев строили гостиницу. Он жил в Абхазии два года. Мои родители были против нашего союза, потому что после свадьбы мы должны были уехать к родителям мужа в Сирию. Они согласились лишь с одним условием, что я познакомлюсь с родственниками, и вернемся обратно. Но в Сирии в то время началась война, а я ждала ребенка, и так мы застряли в Сирии на 20 лет. Во время Отечественной войны в Абхазии мы с мамой держали связь через Красный крест. Раз в два месяца мне приходило одно письмо, за которым мне приходилось ехать в Дамаск.
– Какой вы увидели Абхазию, когда вернулись?
– Когда в 2004 году я первый раз приехала в послевоенную Абхазию, я была испугана и удивлена разрушенными зданиями, это была не та Абхазия, которую я знала. Я пыталась привыкнуть к родной Очамчыре. Моей семье после переезда было сложнее, особенно детям. В университете и в школе говорят на абхазском и русском языках, мои дети плохо знали русский и вообще не знали абхазского, они ходили в специальные группы. Сегодня дети уже неплохо освоили оба языка. Супруг нашел работу по специальности, он занимается строительством.
– Вы 20 лет жили в Сирии, в стране с другой религией и языком. Как вы привыкли к чужой стране?
– Я семь лет пыталась понять эту религию. Ради мужа и детей я приняла мусульманство. Тогда я не понимала эту религию, но сегодня я уверена в правильности своего выбора. Что касается языка, мне нетрудно было его освоить. Я покупала словари, записывала новые слова и за год научилась говорить на арабском.
– Говорят, что в Сирии права женщин ущемляются, как вам жилось в мусульманской стране?
– Мне очень нравилось в Сирии, мне как женщине там было комфортно. Никакого ущемления моих прав я не испытывала. Женщинам говорят, не нужно работать, и они не работают, сами женщины не настроены на работу. После замужества они настроены на семью. Хочет – работает, не хочет – нет. И я не работала.
– С какими основными проблемами сталкиваются репатрианты из Сирии?
– Незнание языков. Это серьезная и основная проблема. Для репатриантов были созданы специальные курсы по изучению языков. Многие посещали их в течение двух лет, отучившись, нашли работу по специальности. Но есть и те, которые до сих пор приходят и жалуются на непонимание русского, и потому им сложно адаптироваться.
Молодым нужна работа, на любую работу они не согласны, хотят работать по специальности, а для этого нужны знания языков. Сегодня у нас есть врачи, которые работают в детском отделении глазной больницы. Есть стоматологи, к примеру, Аус Маршан, который приехал в первом потоке, освоил русский и работает по специальности.
Многим репатриантам было трудно обосноваться, найти работу именно из-за языкового барьера. Многие вернулись в Сирию, но там война, и большинство из них вновь переехало обратно на родину.
Вначале был массовый поток, Комитет по репатриации оказывал помощь: были высокие пособия для всех репатриантов, гостиница, питание. Сейчас пособия сокращены, выделяются только беременным, детям, инвалидам и пожилым. Молодым семьям, заключившим брак в Абхазии, Комитет оказывает помощь в размере 50 тысяч рублей. На сегодняшний день ситуация улучшается, группы по изучению языков пополняются репатриантами, и многие делают визы для своих родственников.
