СУХУМ, 15 мар – Sputnik, Роберт Джопуа. В марте 1993 года Вооруженные силы Абхазии предприняли крупномасштабное наступление на Гумистинском фронте для освобождения Сухума. Воспоминаниями о тех событиях с корреспондентом Sputnik поделился участник операции, ветеран Отечественной войны народа Абхазии Дмитрий Аргун.
"Мне было 22 года. В ночь с 15 на 16 марта 1993 года наш батальон спустился с места базирования, которое располагалось в районе поста ГАИ в селе Верхняя Эшера, ближе к реке Гумиста. Разместились в одном из пустовавших домов и стали ждать, когда наши артиллеристы проведут артобстрел вражеских позиций", — вспоминает Аргун.
Он рассказал, что после того, как завершился артобстрел, участники операции стали форсировать реку, после чего направились к центральной трассе, проходящей в селе Ачадара и ведущей к Сухуму.
"Мы шли туда смело. Орем, кричим, создаем специально шум, чтобы врага морально задавить. До места, где сегодня располагается российская автозаправочная станция, оставалось метров 200. На одной из улиц села увидели стоящую БМП. Подойдя к машине ближе, поняли, что она стоит заведенная. Подумали, что грузины, испугавшись, бросили ее и убежали. Кто-то хотел взорвать БМП с помощью гранатомета, некоторые решили использовать технику по прямому назначению. Было около трех часов ночи. Оказалось, экипаж боевой машины дремал, а когда заметил неладное, резко тронулся задним ходом и начал хаотично стрелять по нам из установленного на БМП пулемета. От выстрелов погиб наш товарищ, Авто Дзидзария", — сказал Дмитрий.
Несмотря на случившееся, Дмитрий Аргун с однополчанами стали продвигаться дальше, как вдруг по рации сообщили, что операция по освобождению Сухума завершается, и всем ее участникам был отдан приказ возвращаться обратно.
"Мы с таким трудом перешли речку, с трудом в атаку пошли. Мы были на передовой, нам нужна была помощь, поддержка. Нам были нужны скорая, медсестры, патроны. А нам сказали, что помощи ждать не стоит и спасайте свои жизни, кто как может. Мы прошли, сделали такое дело, прорвали оборону. Если бы подошла подмога, может война и закончилась тогда", — отметил участник операции.
Поняв, что поддержки не будет, рассказал Аргун, пришлось возвращаться обратно. По словам Дмитрия, путь проходил через множество переулков, домов, а пройдя через улицу Гречко и выйдя на цитрусовые поля, батальон хаотично разбился на группы. Он также вспоминает, что при отходе их обстреляла БМП, и был убит их однополчанин Славик Аджба.
"Еще толком не рассвело. На мандариновых плантациях мы растерялись. В цитрусовых, которые в человеческий рост, трудно уследить, кто куда бежит, только если нагнешься под корень, можно увидеть ноги человека. Но где у нас было время на это? Нашей простой целью было незаметно добраться до речки, а там кинуться в нее и постараться перебраться на противоположный берег. До Гумисты оставалось метров 200. Слева стояло какое-то строение, там мы никого не увидели, было пусто и по правую сторону. Шли на цыпочках. У одного из наших был пулемет и при ходьбе у него шумели патроны. Видимо, это и привлекло внимание грузин, засевших в том самом двух- или трехэтажном здании, в котором мы ранее никого не увидели. Из окон верхнего этажа, завешенных полиэтиленовой пленкой, на нас обрушился шквал из автоматического оружия. Троих наших однополчан грузины убили на месте – это были Фридон (Камс) Авидзба, Алик Нанба, Герман Кове", — рассказал Аргун.
Дмитрий Аргун вспомнил, как от безысходности они забежали в полуподвальное помещение того же строения, откуда в них стреляли.
"Они остались наверху, а мы внизу. Их было, наверное, человек пять и нас около восьми: я, Зурик (Кыта) Хагуш, Джон Кварацхелия, Закан Нанба, Масик Бигвава, Игорь Дармава и парень, фамилию которого я сейчас не припомню, называли мы его Бача. Мы каким-то образом пытались обстреливать друг друга, я даже пытался снизу закинуть гранату им в окно, но безуспешно. Она упала вниз и чуть нас самих не убила. У меня, как и у всех, была истерика и паника. Мы, как зайчики, поймались, сами запрыгнув в ловушку. Хотя и понимали, что до реки мы бы не успели добежать, нас расстреляли бы. Прекратив стрельбу, мы стали нецензурно ругаться. Мы им что-то кричим, а они нам в ответ. Слова подбирали самые грубые. Потом тишина", — вспоминает Дмитрий.
О том, что они находятся в логове одного из батальонов грузинских войск, силы которого несоразмерно больше, чем их, Дмитрий с друзьями поняли не сразу. Оказывается, солдаты Госсовета Грузии находились и в соседних домах. Услышав перестрелку, они подошли к месту боя и практически окружили абхазских солдат.
Дмитрий с друзьями начали отстреливаться и нескольких человек убили, а одного ранили.
"Это был молодой парень, который из-за серьезного ранения начал сильно стонать. Мы предложили грузинам забрать его. Переговорив между собой, один из грузинов, который, как оказалось, жил в Гагре, зашел к нам. Был он без оружия. Он угостил нас сигаретами. Я, куривший тогда махорку, запомнил марку этих сигарет, как будто это было вчера — сигареты "Magna" с фильтром", — рассказал Sputnik Дмитрий.
Аргун вспоминает, что после того, как они передали грузинам раненого, они сказали ему о том, что хотят перейти через реку и вернуться обратно, к своим, в противном случае будут биться до конца. По его словам, грузин пообещал, что проведет их до реки и отпустит.
"Мы нашли белую майку, привязали ее к палке и дали этому грузину в руки. Взяв его в кольцо, мы выдвинулись к Гумисте. Но прежде, чтобы застраховать себя, он попросил остаться одному из нас у них – это был Игорь Дармава. Грузин вел нас по известной ему тропинке, которая позволяла не нарваться на минное поле. По пути к реке нас увидела та часть нашего батальона, с которой мы ранее растерялись на цитрусовой плантации. Оказалось, они тоже не смогли дойти до реки, и поэтому некоторым из них пришлось сидеть в какой-то канаве, другим находиться в одном из домов села. Они присоединились к нам, и мы пошли дальше. Подойдя к реке, нам оставалось вернуть Игоря Дармава, который остался в заложниках у грузин. Адгур Шамба и Эльмар Агумава решили пойти с сопровождавшим их грузином обратно и на половине пути провести его обмен на Дармава", — сказал участник мартовской операции.
Тем временем, те, кто уже был у берега, а их, по словам Дмитрия, было около тридцати человек, стали переходить реку. Было около девяти утра.
"Едва мы перешли ее, по нам начали стрелять из всего возможного. Видимо грузины вернулись на свои прежние позиции, которые они ночью побросали из-за нашей атаки, и принялись за обстрел участников операции проводимой нашей армией. Мы смогли укрыться за какой-то насыпью. И там нам пришлось сидеть, пока не стемнело. Весь берег был усыпан трупами и стонущими ранеными. Но им никто не мог помочь, никто не решался спуститься за ними, потому что шел постоянный обстрел – это был настоящий ад", — вспоминает Аргун.
Дождавшись темноты, все, кто мог идти, стали хаотично удаляться от линии фронта. Сам Дмитрий вспоминает, что он в темноте шел по улице и увидел какой-то сарай, учитывая, что сил идти дальше у него не было, он решил заночевать в нем.
"Открыв дверь, я стал пытаться поджечь зажигалку, чтобы место для сна подобрать. Под своими ногами я чувствовал что-то мягкое, не похожее на матрац или еще какую-то вещь. Я не сразу догадался, что это были трупы. Когда мне все же удалось осветить комнату, я увидел ужасную картину — пол был усеян теласми молодых ребят. В углу сарая я увидел плачущего парня лет 20. Он сказал, что все эти мертвые — его друзья", — сказал Дмитрий.
По воспоминаниям Аргун, несмотря на то, что парень был тяжело ранен и истекал кровью, он все же смог представиться и рассказать о том, как все лежавшие на полу ребята оказались в сарае. Оказывается, он приносил раненых с поля боя и пытался оказать им там какую-то помощь, но, видимо, от потери крови они все умерли, рассказал Аргун.
"Я тоже сказал ему свое имя, с какой я роты, батальона. После этого я решил все же добраться до своих и рассказать о том, что внизу находится раненый. В общем, не помню, как я добрался до поста ГАИ, где были наши, как я объяснил, где этот сарай, но они все же нашли его. Об этом я узнал 20 лет спустя. На одной из свадеб ко мне подошел парень, крепко обнял меня и спрашивает: "Ты меня не помнишь? Баграт Хватыш, 16 марта, парень из сарая?!". "Трудно передать, что я испытал в тот момент. Я бы его тоже искал, но тогда я не запомнил его имени, откуда он, где служил", — сказал Дмитрий Аргун.
Судьбы оставшегося в заложниках Игорь Дармава и пошедших за ним Адгура Шамба и Эльмара Агумава были долгое время не известны. Спустя более 20 лет, личности Дармава и Шамба удалось установить в результате идентификационной экспертизы останков захороненных в Парке Славы. Эльмар Агумава до сих пор считается без вести пропавшим.
По разным оценкам в мартовской наступательной операции проведенной Вооруженными силами Абхазии на Гумистинском фронте погибло от 200 до 400 абхазских бойцов, около 30 человек пропали без вести.
После мартовской операции Дмитрий Аргун продолжил службу в Вооруженных силах Абхазии, участвовал в освобождении столицы в сентябре 1993 года. Он награжден орденом Леона.
