СУХУМ, 28 апр – Sputnik, Анжелика Бения. Гарегин Калайджян в 1941 году в 19-летнем возрасте попал в Сухумское пехотное училище, где во время войны учеба длилась шесть месяцев. После окончания училища молодого солдата отправили на фронт.
Будучи на фронте всего год, ветеран Гарегин Калайджян был ранен трижды. Ветеран не носит ордена Отечественной войны I и II степени, медали "За Отвагу", "За боевые заслуги" и ряд других, которым он заслуженно награжден. Осколки в теле ветерана заменили медали.
"У меня одна награда – фашистский осколок в груди, который уже стал частью меня. Ни один час не висела медаль у меня на груди, не люблю я их", – сказал ветеран.
Гарегин Калайджян воевал на Северном Кавказе в 606-м стрелковом полку 317-ой стрелковой дивизии.
"На передовой находились в распоряжении то одного батальона, то другого, так и проводили время – веселое время", – рассказывал ветеран.
Вспоминая войну, Гарегин Калайджян рассказал о том, как он и его два друга, абхаз и мегрел, попросились в одну команду.
"Мы попросили, чтобы нас троих вместе взяли, чтобы веселее было воевать. Просьбу выполнили. Только когда мы приехали в часть, двое остались охранять штаб полка, а меня отправили на передовую", – вспоминал Гарегин.
Калайджян был командиром взвода. Рано утром солдаты готовились к наступлению. Поступил приказ – расширить полосу фронта.
"Хорошо помню, мой карабин уже был очищен, держал его в левой руке. Часовой бежит и кричит мне, что немцы наступают. Я обрадовался, потому что обороняться легче, чем наступать. Бой был нелегким, я очень волновался за товарищей. В этом бою погиб один мой солдат", – рассказал ветеран.
Бой шел до самого вечера. Выпал снег. Немцы, замаскированные в белые халаты, наступали.
"Я увидел, как кто-то прицелился в меня, заметив его, я выстрелил раньше. Он упал на колени, фашист надевал каску, вторую пулю я пустил ему в голову. С него слетела каска, он упал, кончено было с ним, он был убит", – опустив взгляд, остановил свой рассказ ветеран.
Калайджян поднял сморщившееся от старости лицо, взглянул потускневшими глазами и тихо промолвил: "Убить порой гораздо проще, чем кажется, но любое убийство — это бесчеловечный поступок. Бывает такое, когда убить нужно, когда это единственный выход из той ситуации, в которой ты оказался. Приходится убить, чтобы спасти людей, спасти себя".
Когда стемнело, бойцы Калайджяна вышли собирать трофеи. Принесли командиру пистолет офицера, которого он убил, и два бинокля. Но Калайджян уже не мог забыть того немца. Он не понимал, почему офицер не убил его.
"Я долго думал, почему он не выстрелил в меня? Он ведь раньше меня заметил, направил на меня свой ствол. Потом до меня дошло, я вспомнил, что нас в училище учили тому, что автоматическое оружие нужно держать в чистом виде, чуть что — оно дает осечку. У него просто отказал автомат. У меня был карабин, мне просто повезло, я убил его раньше. Если бы не технические неполадки, он убил бы меня, это факт", – размышляет ветеран.
Сохранившиеся в памяти Калайджяна военные эпизоды один за другим раскрывают характер ветерана. Его отвага и мужество не могут оставить равнодушными. Последнее ранение Калайджян получил в Крымске.
"Первый номер расчета противотанкового ружья был убит уже, я был рядом, лег сразу. В это время танк разворачивался. Пуля не брала лобовую часть танка, я поймал удобную позицию и выстрелил, танк сгорел, наверное, попал в бензобак", – рассмеялся Калайджян.
Танков было еще девять. Заместитель командира дивизии дал команду Калайджяну отступать. Калайджян решил скрыться в бамбуковых камышах. Была поздняя осень. Оставлять оружие нельзя было, положив его на плечо, он направился к камышам через заросли. Но провалился до пояса в яму с ледяной водой. Все, что было дальше, Калайджян не помнил, он очнулся в госпитале, и ему рассказали, что его вытащили товарищи, которые скрывались поблизости.
"Ушибы, которые я получил, были серьезными, до этого были легкие ранения. Если и были ранены, в госпиталь нас не отправляли, при фронтовой полосе был санбат (санитарный батальон), куда мы сами доходили, там и лечились дней семь, не больше. Лечились — и опять на фронт. Ничего не поделаешь, если дал присягу защищать Родину, ты обязан был ее защищать", – рассказал, тяжело вздохнув ветеран.
После госпиталя Калайджян попал в резервный полк, который находился за Тбилиси. Там он окончил курсы и через три месяца приехал работать в военкомат. Почти два года Калайджян готовил в тылу молодых солдат к фронту.
После победы Калайджян продолжал работу в военкомате. Война еще продолжалась в Японии, он попросился туда, однако ему сказали, что желающих пойти на фронт в Японию достаточно. В конце 1946 года Калайджяну представилась возможность приехать домой.
На вопрос, чем он гордится в жизни, ветеран ответил, что его семья для него — все, что его дети — это лучшее, что может быть на этом свете.
"Я доволен тем, что я сделал все, что мог, все, что было в моих силах. У меня три дочери и сын, дочки мои все с высшим образованием. Я не успел поступить в вуз, меня призвали в армию. Решил, раз я неграмотный, дам образование своим детям. Я радуюсь, что они у меня образованные", – сказал Гарегин Калайджян.
Более 55 тысяч жителей Абхазии воевало на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, из них более 17 тысяч не вернулось с полей сражений, 22 жителя республики были удостоены звания Героя Советского Союза.
