СУХУМ, 8 мая – Sputnik, Анастасия Никонова. Испытания судьбы для Александры Ивановой начались еще в раннем детстве. Ей было всего полгода, когда расстреляли родителей.
"Меня сдали в детдом. Там я выучила немецкий, английский, французский, татарский и украинский языки. Не исполнилось мне и 15 лет, когда забрали в школу спецразведки. Я-то сибирячка с характером, приняла это как должное", — рассказала Александра Иванова.
Через несколько месяцев началась война, немцы окружили Москву, по словам ветерана, Сталин дал команду спасать город.
"Необученные, еще школьники, пошли мы в неравный бой — одна винтовка на двоих", — вспоминает Александра Иванова.
По ее словам, была она невысокого роста и очень худая.
"Переоделась я в мальчиковую одежду и ушла в разведку, плясать на лезвии бритвы. Удалось попасть в немецкий штаб, там и полицаи были. Только их детям разрешалось туда входить, то печь растопят, то воды принесут. Я владела несколькими видами боевых искусств, и ребята за своего пацана меня быстро приняли", — сказала Александра Трофимовна.
Несколько раз девочке-разведчице удалось пройти в штаб и добыть ценную информацию. Но, как вспоминает ветеран, это было не самое сложное.
"Теперь надо было передать информацию своим. Шли мы на смерть, не думая, ради Родины многое пришлось пережить", — сказала Александра Трофимовна.
После нескольких минут молчания Александра Иванова продолжила свой рассказ.
"В окопах лежало много раненых ребят, жажда их сильно мучила. Тех, кто брал котелки и шел к воде, держал на мушке вражеский снайпер, и вот, когда солдат возвращался с водой, враг сначала пулями решетил котелок, а потом и самого солдата. Не смогла я смотреть на это, схватила четыре котелка и выбежала из окопа. На чистом немецком кричу фрицам: "Есть среди вас настоящие мужчины?" В ответ тишина. Я опять повторяю вопрос, и тут раздается голос: "Есть, фрейлин, идите".
Она принесла воду раненым.
Солдаты не звали Алесксандру по имени, по ее словам, они обращались к ней "Сестричка" или "Кнопочка".
"Держали мы Сталинград, потом наш артдивизион должны были перебросить, пошли мы в путь по лесам, а там болота везде. Лошади не пошли, нам вплавь пришлось перебираться, — дальше ветеран стала говорить стихами. — Шли и падали крестом, не дойдя до цели, но я хочу напомнить не о том, хочу сказать, сколько уцелели – всего один на тысячу".
В одном из боев 16-летняя Александра Иванова получила страшное ранение.
"Мне прострелили легкие, я получила черепно-мозговую травму, и осколком разорвало ногу. Солдаты на руках принесли меня в санчасть. Положили на стол, а бойцы мои не уходят, человек 20 стоят и ждут. Врач спросил, что они там делают, на что они ответили,что хотят сдать кровь для "Кнопочки", — вспоминает ветеран.
Операция шла долго, ногу врач не ампутировал, но сказал медсестре, что, если к утру температура поднимется до 40 градусов, ногу придется отнять.
"Если же температура поднимется до 38 градусов с "копейками", то ампутировать не будут, — рассказала ветеран. — Никогда не забуду эти "копейки". Глаз я не сомкнула. Утром медсестра измерила температуру, а у меня 38 с небольшим. Врач, когда узнал о температуре, закричал от радости и сказал, что теперь можно побороться".
Четыре операции перенесла Александра.
"Что бы не делали врачи, до сих пор остался на бедре след от раны глубиною в восемь сантиметров, но я хожу, не хромаю", — рассказала она.
Александра Иванова вернулась в родной город с надеждой, что ей помогут в детском доме, в котором она росла, но, как оказалось, его расформировали.
"Я была такой худенькой и маленькой, что на меня ни шинели, ни обуви не подобрать. Иду по улице, а рукава шинели волочатся за мной, обувь большая и шапка ушанка на голове. Кто пустит такую в дом? Никто! Вот тут я опять горя хлебнула, ночевала на чердаках, словом, где приходилось. Но тут одна женщина пожалела меня и говорит, что ей помощница в заводской столовой нужна, посуду мыть. Помогала я ей днем, а вечером ждала, пока все уйдут, и в уголке спать ложилась. Могла ли маленькая разведчица, для которой жизнь стала смертью, понять в бою, что никогда так ярко не будет уже жизнь моя гореть? Понять в бреду окопных будней, что с той поры, как кончится война, я никогда не буду людям нужна?", — поделилась поспоминаниями Александра Трофимовна.
Преодолев все трудности, она поступила в Московский авиационный институт имени Жуковского.
"Стать летчицей было мое заветное желание. Я хорошо сдала экзамены, и у комиссии не было иного выбора, как взять меня на учебу, причем, никто даже не догадывался, что я участница войны", — рассказала Иванова.
Позже Александра Иванова вышла замуж, родила сына. Через несколько лет из-за ранения и холодного климата начались проблемы с легкими. Необходимо было поменять климат. С мужем решили поехать в Краснодарский край. Жилья не было, пришлось жить в бараках.
В 1973 году семья переехала в Абхазию, жили у знакомых в Гагре. И только когда появилась крайняя необходимость в получении жилья, Александра Трофимовна собрала все свои награды, документы участника войны и впервые в послевоенные годы рассказала чиновникам о том, что воевала. Власти помогли с квартирой.
"Зашли мы в одну, а она темная, я говорю – не нравится. В другую зашли, и мне свет в лицо ударил, я заплакала, я с детства солнца и света не видела вдоволь", — призналась ветеран.
Еще одну войну было суждено пережить Александре Ивановой. В 1992 году началась Отечественная война народа Абхазии. Супруг Ивановой перевозил раненых на автобусе.
"Мужа мне мертвого привезли, у него инсульт в дороге случился, довез раненых в Гагру и за рулем умер. Мы с сыном остались одни", — с горечью вспомнила она.
После войны Александра Трофимовна работала санитаркой.
Как-то на 65-летие Победы она впервые решила надеть жакет со всеми своими орденами.
"Все удивились, спросили, где взяла? Я говорю, шла по дороге, смотрю, жакет с орденами валяется, ну и взяла", — отшутилась Александра Трофимовна.
