Джамбул Инджгия – молодой ученый, историк, сотрудник Абхазского института гуманитарных исследований. В 2013 году он стал директором первого в стране музея истории зарубежных абхазов. По его словам, репатриация некогда насильственно разделенного абхазского народа — вопрос исторической справедливости. Беседовала Астанда Ардзинба.
— Джамбул, 21 мая День памяти жертв махаджирства, что значит эта дата для вас?
— С этой датой связана одна из трагических страниц нашей истории. В силу различных причин ХIX век ознаменован несколькими волнами насильственного переселения абхазов с родных земель. Интересы Российской и Османской империй, а также Англии и Франции столкнулись на Кавказе, каждая из противоборствующих сторон преследовала свои интересы, впоследствии столкновение геополитических интересов мировых держав того времени привели к трагедии, которую называют "махаджирство". Сам термин "махаджирство" появляется в конце 80-х годов XIX века, его внедрение имело политическую подоплеку. Дело в том, что в прессе, русской и грузинской, ситуация преподносилась таким образом, будто горцы Кавказа были мусульманами и добровольно покидали свои родные очаги, что неверно (прим. ред. "махаджир" буквальный перевод с арабского — "ушедший в хадж" — далее в кавычках). После исхода абхазов грузинские ученые и общественные деятели начинают говорить о том, что это их исконные земли и нужно их занимать, появляется такая идеологическая установка. Начинается этническая революция, и Абхазия из моноэтнической страны превращается в полиэтническую.
— То есть, насильственное переселение, само по себе трагическое событие в истории народа, имело и определенно существенные последствия в дальнейшем?
— Фактически на протяжении последних 150 лет эта идеология используется грузинским руководством. Например, грузинский общественный деятель Гарибашвили в 1877 году пишет статью под названием "Кем заселить Абхазию?", где приходит к выводу, что лучше всего здесь приживется "мегрельский организм". То есть, вот такие смехотворные статьи создали определенный идеологический фон. Именно тогда стали созревать имперские амбиции, и все чаще слышались утверждения, что Абхазия — это и есть Грузия.
— Насильственное переселение – это стечение неудачных обстоятельств? Можно ли было избежать "махаджирства"?
— Достаточно сложный вопрос. Во многом это стечение обстоятельств, но не стоит скрывать, что многие местные князья немало способствовали процессу переселения, получая за это чины или денежные субсидии. Какой из мировых держав это было наиболее выгодно, сложно сказать. Западу, в лице Англии и Франции, нужен был Кавказ как плацдарм для завоевания Ближнего Востока. Они поставляли оружие кавказцам, им было выгодно, чтобы горцы воевали с Российской империей для ослабления последней. Османская империя также преследовала свои цели, но во многом зависела от Англии и Франции, которые задавали тон. Происходит и идеологическое противостояние: исламская культура против христианской. Османская империя вела политику исламизации Абхазии и Кавказа в целом, тогда как русские старались усилить здесь позиции христианства. Стечение многих неудачных обстоятельств определило исход абхазов, оказавшихся в центре противоречий.
— Каковы масштабы насильственного переселения?
— Истории известно несколько этапов "махаджирства", Георгий Дзидзария выделяет пять крупных волн выселения. Наиболее массовыми из них были 1867 и 1877 годы. Основных зачинщиков Лыхнынского восстания 1866 года выслали в Сибирь и на Балканы. Османской империи нужны были боеспособные воины, а Российской их земля. Тогда и опустели Дал и Цабал. Для русских эти территории имели стратегическое значение, это был кратчайший путь к Черному морю, кроме того, здесь правили непокорные князья Маршан, которые не подчинялись никому. Последняя крупная волна "махаджирства" 1877-1878 годов осталась в народной памяти как "большое махаджиртсво", по разным оценкам тогда уехали из страны от 50 до 70 тысяч человек, для Абхазии это колоссальные цифры.
— Пытались ли изгнанники вернуться на Родину?
— Первые попытки репатриации были предприняты еще в XIX веке, но нашим соотечественникам не позволяли вернуться на Родину, тем более что эти земли уже заселили мегрелами. Корабли возвращали, никому не позволив высадиться на берег. Часть ушедших абхазов пыталась вернуться сухопутным путем, но снова безрезультатно. Не получив разрешения въехать в Абхазию, они обосновались в Батуми, где и сформировали свою абхазскую общность. Исключения случались, но редко, самый знаменитый пример — семья Дырмита Гулиа. Те, кто остался жить в Абхазии, тоже были бесправны, абхазам не разрешалось селиться в прибрежной зоне, они были загнаны в горы. Фактически народ был разделен, и две его части ничего не знали друг о друге. Абхазы в Турции даже не имели представления, существует ли еще Абхазия и абхазский народ, не было никакой информации друг о друге. В советское время к Нестору Лакоба обращались соотечественники из греческой Македонии (всего около 170 человек) с просьбой разрешить вернуться на историческую Родину. Нестор Лакоба ставил этот вопрос перед руководством СССР, однако Сталин и Берия всячески препятствовали процессу возвращения абхазов.
— Как образовались абхазские диаспоры в Сирии и Иордании?
— Оказавшись на чужбине, абхазы сразу стали держаться вместе, они ушли подальше от городов. Они держались обособленно. Постепенно сформировались общества и абхазские организации. После кемалистской революции в Турции часть абхазской диаспоры, которая поддерживала султана, вынуждена была покинуть страну. Сначала они эмигрировали на Балканы, после того как и там победила революция, они бежали в Турцию. Эти люди претерпели горечь изгнания несколько раз.
— Сегодня Абхазия — независимое государство, которое само определяет политику в вопросе о репатриации. На ваш взгляд, правильно ли формируется это отношение?
— Репатриация нужна Абхазии, как воздух. Наша диаспора — это огромный потенциал, не использовать который было бы преступлением. На сегодняшний день абхазы проживают в более 50 странах мира, без их помощи и поддержки мы не построим полноценное государство. Это было бы кощунственно не позволить им участвовать в строительстве нашего государства. Кроме того, это вопрос исторической справедливости. Потомки "махаджиров" не должны чувствовать себя ущемленными и чужими на своей исторической земле, хватит и того, что они в Турции ощущают себя чужими. А те абхазы, которые живут здесь, в свою очередь, не должны чувствовать себя единственными хозяевами общей Родины и относиться к репатриантам как к гостям. Все недопонимания происходят из-за нехватки информации. Для понимания ситуации люди должны больше об этом знать. Познакомившись поближе с представителями диаспоры, поражаешься, как они сумели сохранить абхазскую культуру, быт и традиции, они меньше отличаются от нас, чем это кажется многим. Но сейчас разделенные части абхазского народа наиболее уязвимы и подвергаются процессу глобализации, теряют свою национальную идентичность. Фактически история дает нам последний шанс объединиться и собраться вместе снова.
— Расскажите об истории музея, директором которого вы являетесь. Как возникла идея создать музей имени Омара Бейгуа в Сухуме?
— Музей истории зарубежных абхазов имени Омара Бейгуа открылся в 2013 году в здании жилого многоквартирного дома, одна из квартир которого была подарена абхазским руководством знаменитому ученому, представителю абхазской диаспоры в Турции Омару Бейгуа практически накануне Отечественной войны народа Абхазии. Он не успел прожить в ней ни дня. Именно эту квартиру на первом этаже здания было решено превратить в музей его имени, который рассказывал бы об истории насильственного изгнания абхазов с родных земель. Омар Бейгуа был выдающейся личностью, талантливым историком, этнографом и поэтом. К сожалению, в нашей научной среде он малоизвестен, но отрадно, что в этом году выходит трехтомник его работ на абхазском языке. Меня назначили директором музея еще до его открытия, материалы для экспозиции собирали всем миром. Но в будущем музейная коллекция будет пополняться интересными экспонатами. 21 мая в День памяти жертв махаджирства мы ждем всех желающих поближе познакомиться с этой страницей в истории Абхазии.
