О том, как проходит подготовка к постановкам в московском театре "Et Cetera" и выборе репертуара для гастролей рассказал в интервью Sputnik художественный руководитель и главный режиссер Абхазского драматического театра Валерий Кове.
Беседовала Наала Авидзба.
— Как проходит подготовка труппы к гастролям?
— Безусловно, сами по себе малые гастроли ответственны, если иметь ввиду, что Москва – это некий мегаполис театрального мира, абсолютно не взирая на то, на какой стадии и уровне находится на сегодняшний день театральная Москва. История ее очень богата и в мировом масштабе она сделала много подарков. Касается ли это драматического театра, "Русских сезонов" в Париже или реалистической системы мастерства актера.
То, что касается нас, мы работаем в обычном режиме. Это стационар, будь то гастроли или фестиваль. Как обычно, вопреки всем и всему, всем препятствиям. Это обычный режим работы театра. Помимо творческих, могут быть производственные препятствия. Но главное, на них не замыкаться и не искать виноватых, а преодолевать в процессе работы.
Еще один немаловажный момент, бывает, спрашивают: "А вот, Москва, а вот, международный фестиваль или малые гастроли на Запад. Что вы, как вы?" Нужно сказать, как важно все-таки, помимо постоянных творческих требований к самим себе, быть посланцами от столицы, не страдать комплексом провинциальности. Мы столичный город, мы независимая республика. С одной стороны, есть эти вечные требования к себе, которые ведут к какому-то пути совершенства, а с другой, как у Чехова, надо преодолевать в себе раба.
Еще раз повторю, конечно, Москва – это театральный мир, искусствоведы, театроведы, наши коллеги. Но грош нам цена, если мы едем туда, чтобы показаться. Если подойти с другой стороны, мы ведь с каждым спектаклем ищем секреты самого театра. Если мы будем делиться и поделимся с ними? У нас будет два вечера. Вы где-нибудь в театре видели спектакль в пустом пространстве? Разве это ущемляет сюжетное развитие, ощущение целостности и убедительности того, что делается на сцене? Помимо этого, есть и другие вопросы, связанные с разрешением для себя секретов театра. Они, естественно, как горизонт – приближаешься, а они еще дальше. Это постоянный процесс.
— Расскажите о репертуаре для гастролей. Чем обусловлен выбор пьес Эрдмана "Самоубийца" и Островского "Бешеные деньги"?
— У нас есть ряд спектаклей, которые незаслуженно остались без внимания и в период ремонта театра и до этих пор, потому что для выездов и участия в фестивалях были намного проще какие-то другие спектакли. С другой стороны, мы едем в Россию, мы едем в театральную культуру, которая на очень высоком уровне, независимо от нынешнего состояния, которое может быть разным. Таким образом, мы везем туда сейчас непосредственно русскую драматургию. Нам тем более интересно это показать, что на этой неделе Сергей Женовач поставил "Самоубийцу" в Москве, была премьера. Помимо этого, мы делаем некий экскурс по репертуару театра: покажем отрывки из репертуара.
— Спектакли будут показаны на абхазском языке. Не создаст ли это трудности в восприятии для московского зрителя?
— Иногда знание языка расхолаживает театры, и они переходят в разговорный жанр. Если слышно слово, то понятно происходящее. Вообще, у нас в процессе работы до поры до времени и слово важно, и действие, и художественное оформление, и визуальное решение — все эти детали важны. Но грош цена, если мы в той или иной области не доводим это до органичного целого и руководствуемся мыслью: "Вот, сказал человек, и если я услышал, я понял. А если не услышал — не понял". Весь спектакль, как на ладони, должен быть понятен. И, таким образом, кажущийся языковой барьер, то, что как бы является недостатком — когда говорят по-абхазски, по-французски или по-русски – это своего рода фильтр профессиональной самодостаточности спектакля.
А перевод, безусловно, будет. Например, нам всем знаком "Гамлет". Я может большую часть "Гамлета" знаю наизусть, но все равно, поспевая за спектаклем, иногда в наушниках, и хочется слышать перевод. И это тоже будет.
