Лично у меня не укладывается в голове, почему так получилось. Казалось бы, Абхазия – одно из самых красивейших, живописных, богатых экзотикой мест на планете. Настоящий земной рай, как будто специально созданный для отдыха и творчества. Для меня Абхазия, в первую очередь, волшебный заповедник, наполненный мощными животворными энергиями. Самим фактом своего существования Апсны – Страна Души вдохновляет и настраивает на создание шедевров литературы и искусства.
Каково же было мое удивление, когда я, расспросив кого только можно, с удивлением обнаружил, что ни одной арт-резиденции в Абхазии нет. Если я ошибаюсь – буду рад в следующий приезд посетить хотя бы одно место, которое выбрали художники для обустройства своей творческой коммуны.
Итак, что такое арт-резиденция. Что-то типа коммуны или общежития для людей искусства – только с просветительским уклоном. За минувшее десятилетие арт-резиденции стали модными – особенно на побережьях южных морей. Назовите любую страну, где есть курорты, и вы найдете там с десяток арт-резиденций.
Собственно, в самой идее нет ничего нового. В историю вошло немало легендарных артистических сообществ. Их прославили художники, которые в них жили, творили, совершали революции в искусстве и тем самым завоевали всемирную известность.
Чтобы нагляднее объяснить суть явления, стоит коротко рассказать о самых знаменитых творческих сообществах.
Барбизон
После бурных событий Великой французской революции 1830 года и падения Наполеона I для многих художников Франции наступило время размышлений и переоценки ценностей. В поисках уединения среди собратьев по ремеслу как-то естественно выбор пал на лес Фонтенбло. Именно туда первыми зачастили пейзажисты. Особенно им приглянулась деревушка Барбизон. Здесь жили крестьяне, промышлявшие заготовкой древесного угля. Вокруг царили мир и тишина, а местная природа сохранила первозданную прелесть. Домики, едва заметные за живыми изгородями кустарников, стали идеальным пристанищем для художников.
1830-е годы во французском искусстве стали пиком борьбы классицизма и романтизма. Академики категорически отрицали самостоятельное значение такого жанра, как пейзаж. Для них он был всего лишь фоном, на котором действуют мифологические персонажи. Романтики же в пику им создавали нарочито вычурные, приукрашенные, манерные пейзажи.
Барбизонцы в лице таких гениев, как Руссо, Дюпре, Диаза, Милле, Добиньи и их многочисленных соратников (точное количество мэтров, побывавших в этой арт-резиденции, подсчитать невозможно) быстро нашли свою собственную нишу в искусстве. Они выбрали реалистический пейзаж с чисто национальными приметами – в частности, с участием простых людей, занятых трудом. Их открытия имели огромное значение для всей Европы. Именно барбизонцы первыми стали набрасывать на пленэре этюды, а потом на их основе писать картины в ателье. Тем самым они расчистили дорогу импрессионистам.
Обитель Микетти
Ее еще называют Гостиная Д’Аннунцио. Уютное гнездышко расположено в зданиях бывшего итальянского монастыря XV века, принадлежавшего францисканцам и расположенного возле деревни Франкавилла – на побережье Адриатического моря в ста километрах от Рима.
В 60-е годы XIX века монастырь, построенный в стиле барокко, перешел в муниципальную собственность. В 1883 году постройки приобрел у местной мэрии модный художник Франческо Паоло Микетти. Ему приглянулись живописные окрестности, и он решил поселиться в бывшем монастыре, чтобы устраивать в нем выставки картин, концерты, лекции, дискуссии и мастер-классы, на которые бы съезжались творческие люди со всей Италии. Для чего он переоборудовал часть помещений под гостиницу и даже поставил большую печь для обжига керамики.
С первых же дней существования салон Микетти прославился на всю Италию. Сюда устремились ведущие художники, литераторы, музыканты. Арт-резиденция стремительно разрасталась. Гостей объединяло желание создавать новое искусство, опирающееся на национальные традиции. Идеологом коммуны стал поселившийся в монастырских постройках самый модный в то время итальянский писатель – уроженец здешних мест Габриэль Д’Аннунцио. Он был страстным патриотом своей родины, поэтому, будучи в зените славы, не задумываясь пошел добровольцем на Первую мировую войну. Его романы, стихи и драмы проникнуты с одной стороны – духом романтизма и героизма, с другой – Д’Аннунцио был певцом чувственного начала, пропагандировал эпикурейство и утонченный эротизм. Тесная дружба связывала его со многими русскими декадентами рубежа веков.
Сегодня вход в здание культурного центра украшает бронзовые памятники Франческо Паоло Микетти и Габриэля Д’Аннунцио. А сам бывший монастырь объявлен национальным достоянием.
Бато-Лавуар
В переводе – "корабль-прачечная", "плавучая прачечная". Так прозвали парижское общежитие на Монмартре, в котором в начале XX века проживали самые яркие и талантливые художники, включая Пикассо, Модильяни и еще десятки сегодняшних классиков современного искусства.
В 1890-х годах владелец здания – бывшей фабрики по изготовлению пианино, расположенной на Монмартре, решил сдавать свою недвижимость бедным художникам под мастерские. Ветхий барак внешне напоминал баржу. Кроме того, своим названием арт-резиденция обязана развешенному прямо на окнах (больше было негде) постиранному белью. Электричества и газа не было. На тридцать-сорок обитателей был всего один водопроводный кран и туалет, двери которого не закрывались из-за отсутствия щеколды. Комнаты отапливались с помощью печей-буржуек.
Одним из первых здесь поселился (правда, ненадолго) вернувшийся из своего первого путешествия на Таити Поль Гоген. Весной 1904 года "плавучая прачечная" стала первым парижским пристанищем молодого Пабло Пикассо, который прожил тут до 1909 года. В своей небольшой комнате он при свете керосиновой лампы или при свечах написал картины, с которых начался кубизм.
Помимо Пикассо в Бато-Лавуар проживали многие художники, поэты и прочие представители парижской богемы. Все были настолько бедны, что у них часто не было денег, чтобы купить угля для отопления комнаты и еды. Поэтому хозяева близлежащего кабаре "Проворный кролик" часто выставляли для них на улицу котел с остатками вчерашней еды.
Сегодня знаменитая арт-резиденция, как и прежде, заселена художниками, которые, увы, не могут похвастаться талантом и славой Пикассо. Тем не менее, их произведения пользуются спросом у многочисленных туристов.
"Улей"
Париж в эпоху появления нового искусства занимал первое место по числу арт-резиденций. В конце 1900 года французский меценат Альфред Буше приобрел на юго-западной окраине французской столицы, вблизи остатков городских укреплений, участок в полгектара. Там он установил трехэтажную ротонду – купленный им после закрытия Всемирной выставки 1900 года павильон бордосских вин. Поскольку строение напоминало пчелиный улей, Буше так его и назвал. Меценат оборудовал в здании и пристройках 140 ателье-студий, которые стал сдавать за символическую плату начинающим художникам и литераторам (месячная аренда мастерской стоила как два дешевых обеда).
Среди обитателей арт-резиденции было немало художников первой величины – таких, как Леже, Модильяни, Шагал, Сутин, Архипенко, Штеренберг. Сейчас в "Улье" по-прежнему располагаются мастерские художников.
Всему свету об Абхазии
Особо стоит подчеркнуть, что современная арт-резиденция – не просто строения, где живут интересные люди, а еще и яркая местная достопримечательность – своего рода культурный центр. Желающих посетить оазис свободного творчества всегда достаточно – сегодня искусством интересуются многие. А тут есть возможность посмотреть на работу обитателей коммуны, оценить их эксперименты, поспорить, пофилософствовать, обогатить свой культурный багаж новыми знаниями (благо царящая среди художников творческая атмосфера неизбежно рождает мысли о высоком и прекрасном). И, уходя, унести с собой за приемлемую цену какой-нибудь шедевр.
Опыт показывает, что, попадая в арт-резиденцию, художники пишут картины в основном на местные темы – например, воспевают красоту окружающей природы и архитектуры, стараются запечатлеть события, которые происходят у них на глазах, создают портреты людей, с которыми встречаются. Написанные полотна расходятся по всему миру (ведь среди приезжающих художников и гостей – немало иностранцев). Таким образом, искусство, рожденное на территории, где расположена арт-резиденция, создает позитивный, привлекательный имидж страны и ее народа. А уж Абхазия с ее неисчерпаемым великолепием и гостеприимством разве не меньше других регионов достойна быть воспетой и прославленной далеко за своими границами?
Когда я узнал, что в Абхазии нет арт-резиденции, мы с приятелем-москвичом, давно переехавшим в Гагру на постоянное жительство, как раз проходили мимо вокзала-павильона. Его здание заброшено и пустует. Я подумал: "Если приспособить под арт-резиденцию, скажем, дворец принца Ольденбургского, то в павильоне можно открыть магазин, где бы продавались произведения художников, приехавших в Абхазию со всего мира". Как бы преобразилась площадь перед станцией!
Деньги найдутся
Польза от арт-резиденции еще и в том, что она облагораживает окружающую территорию. У художников появляется стимул использовать свой талант для обустройства своего дома. Оживляется культурный ландшафт. Самый неказистый, неприглядный и заброшенный район превращается в место, куда едут люди, увлеченные искусством. Даже обветшалые постройки вызывают интерес инвесторов. Первым делом оборудуется помещение, где проходят выставки, концерты, дискуссии. Постепенно возникает целая инфраструктура.
Неспроста творческие общежития сегодня открываются по всей России – и в больших городах, столицах, и в отдаленных деревнях. То и дело читаешь в СМИ: "В Новосибирске наконец нашли помещение под арт-резиденцию имени Даниила Хармса", "Санкт-Петербургская резиденция Центра современного искусства расположена в самом центре Кронштадта", "В Доме Пастернака в поселке Всеволодо-Вильва Пермского края работает арт-резиденция керамистов. Оборудована мастерская".
Творческие коммуны созданы в Астрахани, Карелии. Москве, Самаре, Екатеринбурге, Ясной Поляне. Внутренний распорядок в арт-резиденциях в сущности мало чем отличается от правил, принятых в студенческом общежитии или коммунальных квартирах. Для оплаты и питания возможны любые варианты – все зависит от договоренности со спонсором или инвестором. Иногда гости расплачиваются наличными, иногда картинами. Но в любом случае цена проживания в деньгах должна быть более чем умеренной. За порядок отвечает совет из наиболее авторитетных постояльцев. Все принципиальные вопросы решаются на общих собраниях.
Опыт показывает, что обычно в резиденцию приезжают художники, которые уже побывали в аналогичных коммунах и знают, что к чему. Поэтому проблем с правилами поведения обычно не возникает. Случайные люди – например, злоупотребляющие алкоголем, склонные к агрессии, бестактные – в арт-резиденциях не задерживаются. Творческим людям для работы требуется тишина, поэтому неприятности не нужны никому. С безбашенными разговор короткий: мгновенно собрал вещи и съехал.
Вот что говорит Елена Старик – художница, предпочитающая работать в арт-резиденциях:
"В Абхазии была несколько раз. И всякий раз одна и та же проблема. Я много пишу маслом. Если останавливаться в пансионате, то запах растворителя будет мешать соседям. Если бы в Гаграх, Пицунде или Новом Афоне была арт-резиденция, я бы там поселилась навеки. Для нашего брата художника запах свежей живописи – как лучшие духи. Арт-резиденции хороши тем, что у тебя каждую минуту есть выбор – работать в одиночестве или обсуждать с коллегами профессиональные проблемы. Все зависит от настроения. Иногда просыпаешься – и сразу за мольберт, ни на что не отвлекаясь. Только ты и вдохновение. Резиденции все разные. Где-то порядок строже, где-то вольготнее. Но в любом случае все художники приезжают за одним и тем же – заниматься творчеством. Поэтому всегда найдется, чему поучиться у коллег. А вдруг твой сосед – будущий Пикассо?"
Всего в мире сейчас действуют около тысячи престижных и популярных среди людей искусства художественных колоний. А сколько второстепенных – не знает никто. На становление и развитие неофициальных культурных центров охотно выделяют деньги множество фондов, организаций и меценатов на всех континентах. И только Абхазия до сих пор остается чуть ли не единственным исключением, не вписывающимся в общую тенденцию. Почему?
Уверен, что дело не в чьем-то нежелании или сопротивлении. Просто за суетой сует до сих пор не было времени задуматься. Пусть моя заметка станет чем-то вроде обращения к руководству республики. Видимо, настала пора открыть в Абхазии полноценную международную арт-резиденцию, по уровню не уступающую лучшим зарубежным образцам. Тем более, что места на побережье более чем достаточно. Я не устаю консультироваться с влиятельными людьми и организациями в России. Многие выразили готовность выделить средства. Из бюджета Абхазии мы не попросим ни копейки – просто помогите выбрать территорию. А дальше будем думать, как согласовать наш проект с действующим законодательством страны.
