Беседовала Наала Авидзба.
— Во вторник на официальном сайте президента был опубликован государственный список объектов историко-культурного наследия. Этот список исчерпывающий? Как вы оцениваете значение того, что в республике появился единый реестр памятников?
— 29 декабря минувшего года – это новая эпоха в отношении сохранения нашего культурного наследия. Суть ее заключается в том, что впервые в истории современной Абхазии составлен единый государственный список объектов историко-культурного наследия по всей стране. Раньше был государственный список только по Сухуму, подписанный Владиславом Ардзинба. По остальным районам и городам были предварительные списки. Сама работа по формированию этих списков насчитывает более 150 лет, начиная с первых краеведов Абхазии конца XIX века.
Это не исчерпывающий список. Это подведение определенных итогов за очень длительный период. В соответствии с законом, когда формируется государственный список, необходима историко-архитектурная экспертиза, заведение учетных карточек, паспортов. Это очень длительная работа, но необходимо уже сегодня защитить охранными документами объекты культурного наследия. Поскольку есть список и его необходимо инвентаризировать, было принято комплексное решение: одновременно был принят список, и были выделены средства на целевую программу сроком на три года по инвентаризации государственного списка.
— Что конкретно предполагает проведение инвентаризации?
— В течение трех лет мы будем приглашать различных специалистов, архитекторов, археологов, историков, искусствоведов, художников. Будут заключены договоры с Абхазским музеем, АБИГИ, по проведению тех или иных работ, чтобы собрать к каждому объекту комплексную документацию и завершить паспортизацию. Создание паспорта на тот или иной объект – это практически завершающий этап по изучению объекта, когда он в полной мере защищен необходимой документацией.
— Какие еще шаги будут предприниматься в рамках трехлетней программы?
— Еще президентом Владиславом Ардзинба были объявлены особо ценные земли и историко-архитектурные и археологические заповедники. Их 26 у нас сегодня. Территории этих заповедников четко не обозначены. На первом этапе топографы, геодезисты, используя существующий ортофотоплан, будут определять опорные точки вокруг каждого заповедника и наносить их на план, чтобы в перспективе никто не смел там строить, заходить за рамки границ, обозначенных как заповедник. Эта работа ведется вместе с археологами, которые знают эти места, историками, представителями местных органов, местными жителями, землемерами.
Второй момент — к тем объектам гражданской архитектуры, которые сегодня есть, применяется, можно сказать, варварское отношение. Они подвергаются разрушению не просто от времени, а разрушению человеком из-за того, что человек не знает закон, и памятник не защищен. Мы будем в процессе инвентаризации в течение трех лет делать охранные зоны к каждому объекту. Если стоит какой-то объект, то вокруг него в соответствии с законом формируется охранная зона, где нельзя строить впритык еще одно здание, нельзя проводить канализацию, строить автостоянку и так далее.
После того как создаются охранные зоны к каждому объекту, следующий шаг – создание опорных планов городов. Например, в городе Сухум – 295 объектов историко-культурного наследия. Тут находится лесопарковая территория в 32 га, обозначенная как особо ценная. На ней сосредоточено огромное количество памятников гражданской архитектуры. Есть набережная вместе с Сухумской крепостью, исторический парк. Мы наносим все это на карту и видим концентрацию, допустим, 20 домов на одной улице. Это означает, что вся эта улица будет сплошной охранной зоной. В городе будет очень много охранных зон. Но, боюсь, полностью в течение трех лет мы не успеем все это сделать. Дай бог, чтобы в течение трех лет мы подготовили все эти материалы. Это должны делать специалисты, которые умеют работать с картами, со всеми объектами. У нас, к сожалению, такого количества специалистов нет. Будем вызывать их, будет другое финансирование.
— Зачастую собственники в случае разрушения или повреждения исторических зданий пытаются оправдаться тем, что на них не было охранных досок. Как обстоят дела с охранными досками в республике?
— По стране есть лишь считанные доски. В соответствии с законом объекты культурного наследия должны иметь охранные доски, где написана история. Местные и республиканские органы должны выделять средства из своих бюджетов на формирование охранные досок. Министерство и местные органы по закону вместе отвечают за использование и охрану памятников. Я и письменно, и устно обращался, и президент обращался с тем, что они должны учесть в бюджетах статью расходов, связанную с охранными досками. В Сухуме нужно 295 досок. При подсчетах вышло, что на это требуется около 900 тысяч рублей. Их изготовить просто. Еще кто-то физически должен это прибить.
Сейчас мы будем требовать от всех местных органов внесения в бюджет этой расходной статьи. Теперь уже они обязаны это сделать, поскольку указом вышел подписанный президентом список. Это не безумные деньги. Необходимо желание. Это нужно не только для собственников. Люди приезжают, и они должны знать, что это за здания.
— Как будет вестись работа по заключению охранных договоров, связанных с эксплуатацией исторических зданий?
Чтобы заключить охранный договор, должны быть две вещи. Сам объект и субъект, либо собственник, либо пользователь, либо арендатор. В Управлении по охране памятников не было информации по этим субъектам. Сейчас, благодаря поддержке президента, местные органы стали нам давать списки имен собственников. Раньше они этого не делали. Как мы можем заключить охранный договор, если не знаем имя собственника.
К концу третьего года мы рассчитываем иметь уточненный список, дополненный, иметь учетные карточки памятников, паспорта и охранно-арендные договоры со всеми собственниками. Тогда можно будет сказать, что они полностью будут находиться под охраной и защитой государства.
— Где хранятся паспорта памятников историко-культурного наследия?
— Они хранятся в Департаменте, но это неправильно. Это документ, которым должны пользоваться различные органы, местные, республиканские и так далее. Мы будем создавать компьютерную программу, софт, в которой все эти данные будут вывешены. Как только к концу третьего года мы сделаем всеобъемлющую программу, они там будут. Эта программа не будет зависеть от настроения того или иного чиновника на то, чтобы выдать информацию. Любой человек сможет зайти на сайт и прочитать, если это не закрытые данные, что за памятник, где находится, какова история создания, состояние, кто является собственником, стоит ли на продаже, конкурсе на получение аренды. Документы имеют свойство теряться. Если объект не вывешен в интернете, через 20-30 лет могут потеряться именно те документы, которые необходимы, чтобы заключить ту или иную сделку, разрушить, уничтожить, купить, продать. Поэтому документы должны быть в Министерстве, в Госархиве и на сайте.
— Нередко говорится о том, что необходимо законодательное усиление ответственности за повреждение и разрушение архитектурных памятников. Что вы намерены предпринимать в этом направлении?
— Был такой взрыв, резонанс после разрушения памятника 15 января, что ко мне пришли очень хорошие юристы и сказали, что готовы войти в рабочую группу по изменению действующего законодательства по историко-культурному наследию. Те санкции, которые указаны в законе, были прописаны в 90-х годах прошлого века. Тогда 100 рублей были другими деньгами. Максимальная ответственность там предусмотрена до 150 тысяч рублей. За разрушение памятника республиканского значения — 500 тысяч рублей или уголовная ответственность. Санкции несоразмерны возможностям людей, покупающих оригинальные дорогостоящие объекты. Мы думаем сделать реформу законодательства.
Например, в России памятники не сдаются в аренду и не продаются. Они бесплатно отдаются тем, кто хочет ими пользоваться за рубль. Но в течение 7 лет они, в соответствии с архитектурно-реставрационным заданием, приводят здание в тот вид, который предписывают госорганы. В противном случае следуют миллионные санкции, уголовная ответственность.
— На брифинге в понедельник по факту сноса исторического здания в Гудауте вы отметили, что в Абхазии объявлена война культурному наследию. Как вы считаете, это, действительно, характеризует сложившуюся в республике ситуацию?
В отношении культурного наследия, возможно, наступила новая пора, когда мы должны собирать камни. Мы строим государство и то, как мы будем относиться к достоянию культуры в различных сферах, будет показателем нашей состоятельности. Когда принимается государственный список и через две недели сразу же разрушают здание вопреки этому списку, я это называю "объявить войну". Иначе я не могу это назвать.
Посмотрите, что сделали в Адлере, там была другая городская среда. Сейчас он немного систематизирован в связи с Олимпиадой. У нас всего семь городов в Абхазии, и мы должны их сохранить. Мы не должны быть копией Адлера. У нас замечательно выстроена городская архитектура, которая формировалась еще с XIX века и еще в более давние времена. Все дома и улицы идут к морю, и они проветриваются. Эту систему, которая сформировалась столетиями, мы не должны разрушать.
