О том, как Шалва Гицба познакомился с театром, как проявилась любовь к нему и какое место театр занимает в его жизни, артист рассказал в интервью корреспонденту Sputnik Раде Ажиба.
— Творчество разнообразно — это и живопись, и пение, и танцы, почему именно актерское искусство вас привлекло, есть ли в вашей семье еще актеры?
— Когда я был маленький, часто видел своего двоюродного брата в военной форме и считал, что я обязательно стану офицером, но маме эта идея совсем не нравилась. Узнав, что я хочу с ним поговорить по этому поводу, мать запретила даже думать об этом.
Шло время, я уже оканчивал школу, в то время главой районного отдела культуры был Ясон Гицба, он мне и Лидии Гицба рекомендовал поступить в актерский институт. Он нас подготовил, тогда министром культуры был Владимир Кварчелия, который считал, что без театра невозможно построить достойное государство, сохранить язык, и мы поступили в Грузинский театральный институт. Наша группа состояла из 4 человек: Софа Агумаа, Сергей Чуаз, Лидия Гицба и я. Окончили институт в 60-х годах, и первого августа нас приняли на работу в абхазский театр. Отсюда и началась моя любовь к театру.
— Расскажите о вашем дебюте, как прошло ваше первое выступление?
— Когда мы приехали после окончания института, режиссером театра был Азиз Агрба. Мне он предложил роль в своем спектакле, так как учебу я окончил неплохо. Ставили пьесу Михаила Лакрба "Данакаи", так как исполнитель роли в отпуске, у меня было 5-6 дней. Я, конечно, сильно переживал, думал, что не справлюсь, но в итоге мы начали репетиции. В день премьеры зал был полный, сердце сильно билось, в конце своего монолога я забыл последние слова, в это время актер Валерий Кове заметил, что я забыл, он подошел ко мне и сказал то, что именно я и хотел сказать, затем занавес опустили.
После я его поблагодарил, сказал, что спас меня. Я всегда вспоминаю этот случай. Это был мой первый выход к зрителю. После этого режиссер Габуния ставил пьесу "Смырба", там я сыграл роль Алиаса Смырба. Пьеса классика Гарсиа Лорки "Свадьба врага" — очень кровавая, в этой роли чувствуешь себя по особенному, двое мужчин влюбились в одну девушку, из-за этого оба погибают, режиссер сумел поставить пьесу так, что чувствовалось много абхазского, ведь испанцы во многом схожи с нами. Режиссером был Хута Джопуа, это была его дипломная работа.
— Ваш репертуар очень многообразен, какая роль вам ближе всего?
— Роль в пьесе Гарсиа Лорки "Говорящая девушка" сделала меня заметным, тогда появилось мнение, что у меня есть талант, так началась моя актерская карьера. Во времена Нелли Эшба для актеров и зрителей проводились конференции, для нас это было очень приятное времяпрепровождение, когда представители интеллигенции говорят тебе, чего еще не хватает, выше этого нет оценки. Профессор Валентина Амичба тогда была еще очень молода, она рассказывала о том, что понравилось, что нет.
Однажды она обратилась лично ко мне: "Шалва тебе очень подходит эта роль, тебе только нужно всегда следить за чистотой своего языка". С тех пор и во время репетиции, и на спектаклях ее слова всегда со мной, я слежу за своей речью, для того чтобы она дошла до зрительских сердец.
— Вы, помимо спектаклей в театре, снимались в кино в таких фильмах, как "Время счастливых находок", "Война еще не кончилась", "Робинзон Крузо", "В ночь на новолуние", расскажите, что вам ближе — театр или кино, и где легче играть?
— В кино мне не так посчастливилось, как Сергею Габния и Томасу Кокоскир, они исполняли главные роли, но после войны, благодаря Михаилу Мархолия, я смог сыграть несколько ролей в кино. Я не разделаю кино и театр. Кто-то думает, что в кино играть легче, чем в театре, я считаю, что и в кино, и в театре сложно по-своему. Если наш труд оценит зритель, выше этого ничего нет.
- Есть ли у вас роли, которые вам не удавались, и, напротив, роли, которые запомнились как лучшие?
— В пьесе Александра Грибоедова "Горе от ума" я исполнял роль Фамусова, роль была сложная, я боялся, что не справлюсь, предлагал Зауру Кове заменить меня на актера Арзаабея Агрба, но ничего не помогало, в конце концов, исполнял я. Мы очень много работали, и спектакль многим нравился.
Из ролей, которые мне очень нравятся, могу отметить роль, которую я исполнял в песье "Дон Карлос", режиссером была Нелли Эшба. Так случилось, что спектакль смотрел один американский ученый, после просмотра она сказала, что спектакль можно показать не только в Америке, но и во всем мире. Может быть, так и случилось бы, но было много недоброжелателей. Эта роль стоит у меня на первом месте.
— Какими чертами характера должен обладать актер?
— В первую очередь он должен быть человечным, понимающим, закулисные разговоры не должны его волновать.
— Есть ли у вас свой какой-то секрет успеха?
— Какого-то особого секрета нет, считаю, что у каждого есть ангел-хранитель, он его и направляет.
— Я знаю, что был организован драматический кружок, и много лет вы руководили комедийным театром имени Шараха Пачалия в Ткуарчале, расскажите об этом периоде творческой жизни.
— В то время директором творческого дома был хореограф Шамиль Вардания, у него был драматический кружок, он меня приглашал туда на работу, просил прийти, когда будет время, я, признаться честно, не очень хотел, но обстоятельства сложились так, что проработал я там 17 лет, до начала войны. Я со своими актерами ставил спектакли, ездил по селам. Актеры старались с каждым разом играть все лучше и лучше. Наш самодеятельный коллектив захотели сделать Народным театром, и это у нас получилось.
Позже Ивану Таркил, Виктору Тванба и Константину Озган удалось создать Гудаутский районный театр. В 1991 году Алексею Аргун и Шараху Пачалия удалось Гудаутский и Ткуарчалский раионные театры поднять до уровня государственных. Во время войны в мартовском наступлении погибли солисты театра: Саида Делба, Руслан Лагвилава, Миро Адлеиба, Борис Инапшба, Эдик Касландзия, после этого я не смог восстановить кружок, но, если кто-то захочет продолжить это дело, я помогу всем, чем смогу.
— Как известно, театр всегда отображает реальную жизнь, как вы думаете, сегодня это так?
— Конечно же, сегодняшний театр не похож на прежний. Наше поколение, корифеи, возродили абхазский театр. "Шестидесятники" — так нас называли, благодаря той сплоченной работе, абхазский театр относился к лучшим. Сегодня уже нет с нами многих выдающихся режиссеров и актеров, война очень сильно помешала. Но я надеюсь, что молодое поколение актеров возродит театр.
— Изменился ли зритель, какой он сейчас?
— Изменения, конечно же, есть, но абхазский зритель ни на кого не похож, он очень близко все принимал к сердцу во время наших поездок по селам. И сегодня зрители очень хорошие, но есть, конечно, и минусы, например, поведение людей во многих концертах в мире не очень хорошее, боюсь, что это может проникнуть и в Абхазию. Если, например, в зале начнут свистеть, то это означает, что спектакль не удался. Я такого здесь не наблюдаю.
— Если бы вы не были актером, то какая профессия вас привлекала бы?
— Про это Алексей Аргун как-то сказал; "Когда Шалва был маленьким, он хотел стать военным, но судьба его сложилась так, что на сцене он стал офицером, и полковником, и генералом, каких только ролей он не играл. И свою мечту ему удалось воплотить на сцене".
— Как отдыхает актер?
— Актер не отдыхает. С утра до вечера он думает только о своих ролях и обычно отдыхает только на сцене.
