Смотрю на баннер Sputnik, призывающий стороны карабахского конфликта к мирным переговорам. Слева армянский флаг, справа азербайджанский, между ними сильная рука, переламывающая ружье, – извечный пацифистский символ.
Правомерен, бесспорен ли он? Точнее, не так – правомерен и бесспорен ли он всегда и везде? В конце концов, "не мир я принес вам, но меч", говорил Иисус Христос, почитаемый в исламе как пророк Иса. Да и войны бывают не только несправедливыми и ненужными, но и справедливыми, как объективно, так и с субъективной точки зрения вовлеченных участников.
Скажем, во время русско-японской войны проходил Амстердамский конгресс Социалистического Интернационала, и два его видных участника, Георгий Плеханов и лидер японских социалистов Сэн Катаяма, демонстративно пожали друг другу руки и обнялись. Но уже через десять лет, после начала Первой мировой, Плеханов не обнимался с немецкими и прочими неприятельскими социалистами, а занял, несмотря на непримиримость к царскому режиму, однозначно "оборонческие" позиции. Известна фраза Георгия Валентиновича, сказанная им в 1917 году Колчаку: "Отказаться от Дарданелл и Босфора – все равно, что жить с горлом, зажатым чужими руками".
Карабахская война – из числа тех, которые каждая сторона считает для себя справедливыми и даже Отечественными. Из тех, что сглаживают внутриполитические противоречия и сплачивают общество перед лицом внешней угрозы.
Не будем здесь выяснять, кто прав объективно, а не субъективно; нейтральному наблюдателю это сделать немногим легче, чем участникам конфликта. Не будем и заводить вечную пластинку о пагубности национальной вражды, дающей пищу для кровопролития.
Вражда – плоха, но чувство границы с другими нациями и конфессиями, спокойное осознание существующих различий – явление вполне нормальное и естественное.
Мы видим, во что превратилась Европа, которую перекормили толерантностью и мультикультурализмом, стерев все границы и ограничения, и как эта рыхлая, безнациональная и безрелигиозная масса потребителей бессильна перед нашествием напористых мигрантских орд. Стена между католиками и протестантами в Белфасте, почти непроницаемые разделительные линии между сербами, хорватами и босняками в Боснии – крайность, но абстрактный "человек вообще", без рефлексий и корней, крайность куда более худшая. Подобный человек в нынешней Европе уязвим значительно сильнее, чем житель Белфаста или Сараево.
Поэтому не буду заводить пластинку про "все люди братья" и "дружно же жили". Незачем. И дружно жили, и… по-всякому. Не будешь сыт прошлым, во всяком случае, одним только им. Надо смотреть в будущее. А в будущем возможны и необходимы пусть не братские объятия, конечно, но хотя бы мирное существование.
Хочется видеть такое положение дел, при котором не будут оставаться незамеченными события вроде недавней смерти Максуда Ибрагимбекова, ушедшей в тень на фоне последовавших вскоре карабахских военных смертей. Ибрагимбеков был классиком азербайджанской и советской литературы, общей для всех народов Советского Союза (здесь об этом нельзя не сказать). Если не остановить кровопролитие, новых классиков у воюющих народов, возможно, уже не появится.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
