Наш герой не застал тех времен, когда из каждой радиоточки, по всему бескрайнему Советскому Союзу неслись слова Эдуарда Багрицкого: "Нас водила молодость в сабельный поход…". Та эпоха безвозвратно прошла. Сейчас, наверное, даже радиоточек нигде не найдешь. Зато молодость в походы ходит, пускай и не совсем в сабельные.
Нашего героя зовут Александр Тванба. Если бы он жил в Америке, ему бы только-только разрешили посещать бары. Но то Америка. А Александр в свои двадцать один уже успел и по белу свету поездить, и две медали на груди имеет.
"Первая медаль – Георгиевский крест, — объясняет Тванба. — Это от Союза добровольцев-казаков Абхазии. Вторая медаль – от Союза добровольцев Донбасса. За что наградили? За помощь людям".
Армейская любовь
"Родился я в Республике Абхазия, в городе Гудаута, — рассказывает Александр. — Проживал в небольшом селении Дурипш, это выше Лыхны. Мама — из России, родилась в Мурманской области. Мой дедушка военный, контр-адмирал Северного флота Евгений Сиротин. Другой дедушка, со стороны отца, абхазец, занимался фермерством".
Война в Абхазии 1992-93 годов прокатилась и по семье Александра Тванба. На фронт отправились два дяди – Рауль и Астамур. Дядя Рауль был военным врачом. Погиб под обстрелом. Дядя Астамур воевал на Гагрском фронте. Оборонял от грузинского десанта Гагру, затем Гудауту.
"Когда меня спрашивали в детстве, кем я хочу быть, я, не задумываясь, отвечал: "Военным", — говорит Тванба. – После школы отучился полтора года в колледже и пошел служить в Российскую армию. Служил в ракетных войсках стратегического назначения под Иваново".
Во время службы Александр познакомился с девушкой. Он еще не знал, что это знакомство изменит его судьбу.
"Мы познакомились с Катей на чемпионате Европы, — вспоминает Александр. – В момент соревнований я служил в армии. Я выступал за сборную России по борьбе сумо, получил серебро и бронзу. А она тоже была сумоисткой. Выступала за Украину. Сама жила в Донецкой области, в Горловке. А чемпионат проходил в Луцке, на Западной Украине. Когда я вернулся в часть, общался с Катей в соцсетях".
Весной 2014 года Александр демобилизовался и решил съездить к Кате, на Донбасс. Тогда в Донецк летали самолеты и ходили пассажирские поезда. А вот в самом городе было уже неспокойно. Горожане строили баррикады, происходили стычки с боевиками "Правого сектора".
"Они начали избивать людей, отбирать машины, грабить, — говорит Александр. – Ну, и в итоге, местные ребята ополчились и начали прогонять вот это все, что приезжало в автобусах".
На фоне социальных потрясений в жизни Александра происходила любовная драма. Стали портиться отношения с девушкой.
"Я ее любил, — говорит Александр. – У нас и общие интересы были, и человек она прекрасный. И фигурка у нее изящная. Это все мифы, что сумо – вид спорта толстяков. На самом деле, в этом виде борьбы есть разделение на весовые категории. Но однажды мы с Катей серьезно поссорились, я психанул и решил поехать домой. Я еще не знал, что началась война".
Александр взял такси до вокзала. Когда проезжали мимо отделения милиции, парень увидел, что перед ним собрался народ и идет на штурм.
"Мне стало интересно, что происходит, — говорит наш герой. — Были крики, стрельба. Я влился в толпу, спросил у ребят, что они делают. Оказалось, что ополчение берет власть в городе. Даже ополчением это нельзя было назвать. Скорее, народная дружина. Незначительное оружие было, что захватили. У кого-то дубинки были, у кого-то щиты, электрошокеры, по мелочи".
Александр еще раз встретился с Катей. К сожалению, девушка не оценила жест нашего героя. И Тванба поехал домой.
По секрету от мамы
"Я сидел в маленькой квартирке в Адлере, смотрел телевизор, щелкал каналами, и вдруг увидел репортаж из Донецкого аэропорта, — вспоминает Александр. – Потом показали, как обстреляли дом, в котором были дети. И ребенка – ему оторвало ногу, руку и посекло осколками тело. Меня это очень затронуло, сердце мое. Дети – это вообще наше святое".
И Александр стал собираться в дорогу. Катя на письма не отвечала, а Горловка, где молодой человек совсем недавно был в гостях, вдруг оказалась на передовой.
"Скажу как есть, — говорит Александр. — Я поехал в Донецк чисто из-за детей, из-за стариков. Мне стало их очень жалко. Я поехал, чтобы просто помочь людям, не задумываясь о том, чтобы взять оружие. У нас же в Абхазии воспитание такое, что стариков уважают, почитают".
"Конечно, я думал, что к этому идет, что будет война, — продолжает Тванба. — Но не думал, что будут воевать именно с детьми и стариками. Не военные с военными. Стариков очень много погибло. Ну, у меня сердце не выдержало, и я доехал до Ростова на поезде, потом перешел границу".
В семье о том, что Александр поехал прямо на войну, первое время вообще не знали.
"Дома обо всем узнали, когда я первый бой принял, — говорит Тванба. – Мы после боя для себя фотографировались. И фотография просочилась в интернет. У меня мама очень продвинутый человек, новости читает. И тут увидела меня. С автоматом, с друзьями. Она сначала не поверила".
"А я ей, когда уезжал из Адлера, сказал, что поехал поработать, — продолжает Александр. — Я до армии занимался профессиональным спортом. Говорил, что тренироваться уезжаю, на сборы. Мама моя была в шоке, конечно. Она через моего друга номер нашла донецкий, позвонила. Ну, я сказал, как есть, что на Донбассе".
Спрашиваю у Александра: "А как ты в боевых действиях стал участвовать? Ты же не воевать ехал?" — Тванба смеется: "Это очень интересная история".
"Я не знал, куда направляюсь, в какую-то неизвестность вообще, — говорит Александр. — Я знал, что вот я еду помочь мирному населению в этой тяжелой войне. Я, получается, приехал на вокзал. Увидел ополченца, парня в военной форме. И он направил меня в штаб, который располагался в госпитале. И там я встретил земляка Ставроса Багателия".
Земляки и родственники
Еще ребенком мать увезла Ставроса из охваченной войной Абхазии в тихий Донецк. Двадцать лет Багателия прожил в Донецке. Он отслужил в украинской армии, в десанте. На "гражданке" построил бизнес, стал состоятельным человеком. Никто не мог предположить, что в Донецке когда-то будут стрелять.
"Мы со Ставросом разговорились, — вспоминает Александр. — Я рассказал ему, что я из Гудаутского района. Он удивился, говорит: "А я из Очамчырского". И тогда я узнал, что в Донецке есть добровольцы из Абхазии. Ставрос рассказал мне об Ахре, командире интербригады "Пятнашка".
Ахра Авидзба – один из самых известных комбатов ДНР. Он приехал в Донецк с пятнадцатью добровольцами в мае 2014 года. И из пятнадцати первых добровольцев абхазом был только он.
"Мы поехали со Ставросом смотреть "Пятнашку", — рассказывает Тванба. – А я ничего об этой интербригаде тогда не знал. Когда мы приехали, я услышал минометные выстрелы. Начался обстрел окраин города. И я понял, что необходим в подразделении. Потому что противник превосходит в численности. Потому что здесь мои земляки".
На позициях Александр неожиданно встретил родственника.
"Зовут его Дато, — говорит Александр. — Мы с ним разговорились, познакомились, когда поехали на стрельбище. Когда ребята приезжают, их сразу обстреливают. Смотрят, на что они способны. Ну, я не растерялся. Я и в армии служил, и до того что-то знал. Дато сказал: "Нормально". - Позже, когда поговорили о родственниках, выяснилось, что он мой троюродный брат по отцовской линии".
Вообще, в интернациональной бригаде "Пятнашка" служили бойцы 24 национальностей: французы, немцы, итальянцы, словаки, американцы, абхазы, грузины, армяне, азербайджанцы, дагестанцы, чеченцы, осетины и другие.
Жизнь на линии фронта
Первый бой Александр принял в Дебальцево. Тогда ополчение окружило крупную группировку силовиков и "захлопывало" крышку котла.
"Вообще, бой начался так, что мы начали обстреливать позиции ВСУ, выгонять их из котла, чтобы сдались, — рассказывает Александр. — Им предложили бросить оружие. И 78 человек без боя сдались. Остальные, в основном бойцы батальонов, начали отходить к ГЭС. Дня, наверное, три их выкуривали оттуда. В основном все бойцы у них под наркотиками. Поляки, эстонцы, венгры за них воюют, прибалтийцы, американцы. Вот эти бои были просто адские".
К слову, "адские" бои проходили непосредственно в жилом секторе, где находилось мирное население. Люди уже привыкли к войне и не хотели покидать свои дома. Даже во время боевых действий местные жители совершали вылазки за продуктами питания.
"Когда мы зачищали Дебальцево, — воспоминает Тванба, - мы организовали спецоперацию по спасению пожилого мужчины, лет 65. Он искал продукты и зашел в дом. А тот оказался заминирован. Каким-то чудом не взорвался. Выйти старик уже не мог. Потому что там реально везде мины стояли. Пришлось его вызволять. Саперов вызывали. Я в минно-взрывном деле немного понимаю. В армии учили. Ну, все обошлось, все нормально".
Интербригада просит огня
Первое ранение абхазский доброволец получил спустя полгода. Произошло это на Марьинке, 19 июня. Были страшные обстрелы позиций ополчения с украинской стороны.
"Времени было четыре утра, — вспоминает Тванба. — Ночью был жесткий обстрел. Нас "Гиацинтом" обстреливали – огромной пушкой, против всяких соглашений. У нас гараж был, где мы укрывались, спали, ели. По графику был сон. Но я не спал. Я лежал на полу, а поверху летали пули. Канонада чуть-чуть утихла. Настало время заступать на блок-пост. Я снарядился. Но у меня ни бронежилета не было, ни шлема – ничего такого. Время было 4:10, помню".
Когда до позиций оставалось 10-20 метров, по ополченцам начала работать безоткатная пушка СПГ-9.
"Я вижу – искра. И звук такой неприятный издает, — вспоминает Александр. — Меня в армии научили "ловить" вспышки, и это почти нас спасло. Я дал команду лечь. Там был овраг. Я успел туда перепрыгнуть, переползти, и закрыл голову руками. Эта ракета метрах, наверное, в шести-семи от меня упала. Я прямо чувствовал, как осколки вошли в меня. Боли как таковой не было. Может, из-за адреналина".
"У меня сразу вся жизнь перед глазами промелькнула, — продолжает Тванба. — А мой товарищ Сева был сбоку, с левой стороны. И боеголовка метрах в двух взорвалась от него. Он погиб сразу. А на его месте мог быть и я".
"Я не думал, что сейчас поймаю пулю. У меня нога была перебита, в вену попало и в висок. В тот момент я как-то не думал о боли. Я думал, как отразить атаку. Шок это был. И тут началась канонада еще сильней. Я не пожелаю такого никому почувствовать. Я, наверное, за этот момент все молитвы вспомнил, которые знал. Я позвонил командиру, Ахре, и сказал, чтобы нам помогли "артой". Потому что у нас было только стрелковое оружие против танков и минометов".
Время, в течение которого к передовой подтягивали артиллерию, отведенную на дальнее расстояние от линии соприкосновения, казалось нашему герою вечностью. На той стороне к прорыву готовился батальон "Киев-1" - свежий, только что с отдыха. В редких паузах между разрывами снарядов доносились крики на иностранном – не русском и не украинском – языке.
"Не знаю точно, что делал Ахра, но, видимо, позвонил в штаб, все рассказал, — говорит Александр. — Наши подтянули технику и стали отвечать на обстрел, чтобы остановить прорыв. Ахра приехал на своем "лексусе", эвакуировал раненых. Погибшего парня мы погрузили, увезли в морг. У меня кровопотеря сильная была, я граммов 300 потерял. Поплыл. Уже когда ехал в машине, бредил".
С фронта – в гладиаторы
"После госпиталя я съездил в отпуск, домой, — рассказывает Тванба. — Там у меня был серьезный разговор с матерью. "Ты уже достаточно повоевал, — сказала мама. – Ты уже сделал все, что мог. Оказал людям помощь. Я понимаю, что ты так воспитан, но поживи немного для себя". — Мама сказала мне, что даже на самой справедливой войне можно очерстветь душой, превратиться в "солдата удачи". А она хотела, чтобы я стал образованным, состоявшимся человеком".
И в сентябре Александр вернулся домой. Да и с Катей наладить отношения так и не получилось. Виделись два раза, остались друзьями. Привыкнуть к мирной жизни оказалось непросто.
"Я когда приехал, не понимал немного, где нахожусь, — говорит Александр. — Не скажу, что было тяжело. Но люди другие. На войне они – более настоящие. Когда война идет, невозможно кого-то обмануть или на ком-то нажиться. Или бросить в беде. А в мирной жизни даже друзья обманывают друг друга. На войне нет этого".
Сейчас Александр нашел себя в "Боях без правил"
"Однажды я по телевизору смотрел один из таких боев в "Лужниках", — говорит Александр. — Интересуюсь этим. И тут я услышал абхазскую фамилию Осия. Мне стало интересно. Я думаю: "Опа! Абхазец наш в боях без правил". - Я связался с ним по интернету, спросил: "Можно ли приходить на тренировки?" — Он ответил: "Приходи, посмотрим на тебя". — Ну, пришел на первую тренировку. Успешная тренировка была, мне понравилось. Так что сейчас я занимаюсь боями".
"Большое спасибо Владимиру Отаровичу Осия за то, что он бесплатно тренирует ребят, — продолжает Александр. — К тому же, Владимир Отарович выводит спортсменов на международный уровень. Все ребята очень хорошо подготовлены, уже много выступали. Нашим тренером не один чемпион был воспитан. Он так же является лучшим тренером России по смешанным боевым единоборствам".
Сам Александр пока еще не чемпион, и как гладиатор делает лишь первые шаги. Но верит, что все победы впереди. Спрашиваю у Александра: "Стоило ездить на войну?" — Отвечает: "Конечно, стоило".
"У меня полностью изменился и характер и представления о жизни, — говорит Тванба. — Я стал ценить жизнь — и свою, и других людей. Я понял, что нельзя никогда смеяться над тем, у кого чего-то нет, или над чьей-то бедой – надо бросать все и помогать людям. И если мне позвонят из Донецка, попросят, чтобы я приехал, помог – я поеду, помогу. Все брошу здесь, в России. Все дела, которые у меня есть. Спорт не спорт, работа не работа. Я приеду и буду помогать жителям".
