В 1859 году российский император Александр II издает Указ о создании на Кавказе, где в то время влияние Российской империи становилось все больше, так называемых "горских школ". Именно с этого указа и началась история Сухумской Горской школы – ныне Горской средней школы номер 10 имени Нестора Лакоба в Сухуме. Здание школы находится прямо в центре столицы и входит в состав архитектурных памятников, но это именно тот случай, когда не столько архитектура этого здания дает ему такой статус, сколько его история.
Открытие школ для горцев или "горских" школ на Кавказе во второй половине XIX века было важной частью имперской политики. "Горские" школы были открыты в городах Грозный, Усть-Лабинск, Майкоп и в Сухуме. По словам профессора, доктора педагогических наук Алексея Касландзия, существуют разные мнения о цели открытия этих школ. Одни ученые считают, что такие школы были призваны способствовать "обрусению" кавказских народов, другие думают, что в подобных школах горские народы пытались "европеизировать", сделать "непонятных" и даже "диких" горцев более покладистыми, есть те, кто считает, что школы открывали попросту потому, что население Кавказа в основной своей массе было "безграмотным"
Какой бы не была цель открытия "горских" школ на Кавказе, факт остается фактом — именно в них росли и воспитывались те люди, которые впоследствии стали первой интеллигенцией среди представителей своих народов.
Сухумская "горская" школа официально открылась 4 апреля 1863 года. Она была исключительно для мальчиков. В самом начале в ней училось 20 юношей, пятнадцать из них были абхазы, пятеро – русские. Школа открылась на пересечении улиц Лорис-Меликовской и Ольгинской, ее попечителем был начальник Сухумского военного округа генерал-майор Шатилов. Российская империя поначалу брала на себя оплату за обучение детей. Обучение одного школьника в год обходилось в шестьдесят рублей.
Со временем учащихся становилось все больше, а курс учебы дольше – с трехлетнего он перешел на пятилетний. Все больше абхазских семей хотело устроить своих детей на учебу в "горскую" школу, а из-за ограничений по количеству удавалось это далеко не всем желающим. Так, отец патриарха абхазской литературы Дмитрия Гулиа пытался устроить в эту школу учеником своего сына в течение трех лет, и только четвертая попытка оказалась удачной.
Нужно отметить, что Сухумская "горская" школа не сразу обзавелась постоянным зданием. В 1871 году государство за пять тысяч рублей купило для школы здание с большим земельным участком на том месте, где сейчас находится здание. Дети, обучавшиеся в школе, жили тут же в пансионате. Денег, которые выделяло государство на содержание школы, было немного, потому питание учеников и учителей было довольно скудным, одежда бедной, а обуви порой и вовсе не было.
Сохранились письма учителей к родителям учеников. Так, в письме к родителям ученика Сергея Гарцкия – крестьянам из села Мыку – педагоги просят их, снаряжая сына в школу, обеспечить его всей одеждой и обувью, а также дать муки и фасоли, чтобы хватило на месячное пропитание. И это далеко не единственное такое письмо.
Финансовые трудности, однако, не мешали называться школе "образцовой" — именно ее водили смотреть всех высокопоставленных чиновников и военных. Всем им, конечно, в первую очередь было интересно, насколько обучение в школе соответствует "политике Российской империи". Известный абхазский писатель Миха Лакрба, тоже выпускник этой школы, в одном из своих рассказов пишет о том, как готовилась школа к посещению высокопоставленного чиновника – детям была выдана ранее невиданная новейшая школьная форма, а к обеду поданы изысканные разнообразные блюда. Вот так вот поддерживался, видимо, статус "образцовой горской" школы.
Главным предметом, которому обучались мальчики в школе, было Божье слово. По словам профессора Алексея Касландзия, это было неслучайно, а также соответствовало политике Российской империи на Кавказе и служило главной цели — распространению христианства на Кавказе. Особой проблемой в учебном процессе было то, что все учителя говорили только на русском языке, а основная масса учеников знала только абхазский. Об этом пишет также известный выпускник десятой школы – общественный деятель, просветитель Андрей Чочуа. Он свидетельствует о том, что учеников, которые говорили на родном абхазском языке, как на уроке, так и в свободные часы, порицали и наказывали.
Первым, кто поднял вопрос о том, что в учебную программу нужно ввести уроки абхазского языка стал Дмитрий Гулиа. Через какое-то время в "горской" школе к этому пришли и сравняли количество уроков русского и абхазского языков.
То здание, в котором сейчас размещена школа, было построено уже в советское время. В 1925 году Кондрат Дзидзария, будучи директором, выступил с инициативой о том, что школе необходимо новое вместительное здание. Его инициатива получила поддержку – государство выделило 100 тысяч на строительство нового здания. За два года было выстроено большое, занимающее почти один городской квартал, двухэтажное здание, в котором и ныне находится десятая школа. В строительстве самое активное участие принимали и родители учеников, поставляя для школы стройматериалы. Словом, все относились к постройке этого здания как к одному общему важному делу.
Ныне полностью белое здание изначально имело совсем другую – двухцветную колористику, на круглых и полукруглых окнах фасадной части здания сохранилась красивая мозаика стекол.
Имя Нестора Лакоба было присвоено школе в 1923 году, и сегодня она гордо носит его имя. Именно отсюда начали свой путь в "большую жизнь" многие выдающиеся умы Абхазии.
