На минувшей неделе в пресс-центре Международного информационного агентства "Россия сегодня" состоялся видеомост "Баку-Москва-Ереван", который навел меня, как модератора этого мероприятия, на ряд мыслей. С некоторыми из них автор этих строк поделился впоследствии с армянскими и азербайджанскими коллегами. Однако те проблемы, которые существуют и нарастают сегодня в кавказском регионе, касаются не только Армении, Азербайджана и непризнанной Республики Нагорный Карабах Они касаются всего региона в целом, включая Абхазию и российский Северный Кавказ.
Лично для меня очевидно, что обострение карабахского конфликта в апреле сего года и так называемая "четырехдневная война", приведшая к гибели сотен (а возможно и более тысячи) людей, — это не просто приграничный конфликт, случайным образом и через 22 года после подписания соглашений 1994-1995 годов о прекращении огня вновь разгоревшийся с новой силой. С моей точки зрения, это сигнал к началу нового геополитического передела региона.
Что заставляет автора этих строк делать подобный вывод?
Во-первых, совершенно очевидно, что для эскалации карабахского конфликта в апреле не было никаких объективных внутренних оснований, и он был спровоцирован извне. Понятно, что любые предположения о том, зачем руководству Азербайджана (или силовому блоку этой страны) понадобилось обострение ситуации в зоне конфликта, будут гаданиями на кофейной гуще. Но вот с тем, что рост напряженности в регионе выгоден Турции, как стране НАТО, а также самому северо-атлантическому альянсу и стоящим за ним некоторым евро-американским структурам, никто особо и не спорит.
До сих пор главными региональными игроками в Закавказье были Россия и Минская группа ОБСЕ по Нагорному Карабаху. Апрельская же эскалация карабахского конфликта отчетливо обозначила Турцию, как кандидата в такие игроки. Действительно, Турция становится все более влиятельным участником транскавказских процессов. Она усиливает свое влияние не только на руководство Азербайджана, но и на внутриполитическую обстановку в Грузии, а также наращивает свое присутствие и в Республике Абхазия.
Во-вторых, следует понимать, что там, где присутствует Турция как член НАТО, так или иначе присутствует и само НАТО. Замечу в связи с этим, что с моей точки зрения (и я неоднократно высказывался по этому поводу), что к провоцированию силовых действий грузинского руководства в 1992 году против Абхазии самое непосредственное отношение имели структуры НАТО и Госдеп. В свою очередь, главной целью и результатом провоцирования напряженностей — не только на Кавказе, но и в других регионах мира — всегда был экспорт подразделений и военных баз НАТО.
Именно под этим соусом северо-атлантический альянс во времена Эдуарда Шеварднадзе укрепился в Грузии, а в период правления Михаила Саакашвили фактически организовал наступление грузинских войск и на Южную Осетию. Полагаю, что именно по такой схеме, по какой грузинский народ стал заложником НАТО, эта организация намерена сделать своим заложником и народ Азербайджана.
Не случайно через неделю после приостановки военных действий в зоне карабахского конфликта в Габале состоялась встреча министров обороны Грузии, Азербайджана и Турции, а в мировую прессу была вброшена информация о подготовке этих трех стран к проведению в регионе военных учений. То есть по факту было анонсировано формирование новой региональной военно-политической оси Турция-Грузия-Азербайджан под очевидным патронажем и, следовательно, контролем НАТО. Вопрос: против кого направлено формирование такой оси? Ответ очевиден.
В-третьих, в результате обострения конфликта между Азербайджаном и непризнанной НКР его организаторам удалось осложнить отношения Азербайджана и России. И если до эскалации названного конфликта Азербайджан рассматривался как возможный будущий член или участник ЕАЭС, то теперь такая перспектива отодвинута на неопределенный срок.
Инициатором роста напряженности в регионе удалось нанести удар и по российско-армянским отношениям, уж поскольку некоторые горячие головы в Армении теперь считают, что Россия — как союзник Армении по ОДКБ — обязана была более решительно и жестко вести себя по отношению к Азербайджану.
Таковы лишь некоторые последствия организованной в зоне карабахского конфликта провокации. Полагаю, что подобная демонстрация силы, не получившей, кстати, должной оценки на высоком международном уровне (например, в ООН) — сигнал к тому, что за ней последуют новые провокации против суверенных государств региона. В особенности — на тех направлениях, которые кому-то выгодно считать спорными.
Думаю, что стремление народа Южной Осетии воссоединиться с Северной Осетией и войти в состав России во многом объясняется именно соображениями безопасности. Народу Республики не хочется быть в очередной раз втянутым в разного рода региональные разборки.
Отдельно следует остановиться на региональной роли Российской Федерации в новых условиях.
С моей точки зрения, Россия больше, чем какая-либо другая мировая или региональная держава, заинтересована в мире на Кавказе. Она в равной или в почти равной степени стремится к развитию добрососедских отношений и с Азербайджаном, и с Арменией, и с Грузией, и с Абхазией.
О том, что Россия не стремится заработать на сотрудничестве ("не стремится к дивидендам"), например, с Абхазией, на днях рассказал в своем интервью "Sputnik" премьер-министр Республики Артур Миквабия, с которым я полностью согласен. Вместе с тем, именно потому, что Россия сегодня — не нападающая, а обороняющаяся и защищающая мир в регионе сторона, её действиями недовольны "ястребы" во всех кавказских и причерноморских странах, недовольных существующим положением дел. И это недовольство активно подогревается сегодня теми силами, которые действуют в регионе в парадигме войны (речь, разумеется, идет об упомянутых мной странах НАТО), провоцирующих эскалацию напряженности.
Ни для кого не секрет, что сегодня НАТО продвигает свои подразделения вплотную к границам России, не имея для этого ни малейших оснований. Вот и в Закавказье этот Альянс в одностороннем порядке стремится создать ось Азербайджан-Турция-Грузия, а в акватории Черного моря намерен усилить присутствие военно-морских сил стран, входящих в северо-атлантический альянс.
Разумеется, создавать любые трансрегиональные оси и военные союзы — неотъемлемое право любого суверенного государства. Однако Россию не может не беспокоить активизация у своих границ подразделений НАТО, занимающих сегодня явно не пророссийскую позицию и прямо или косвенно способствующих нарушению в регионе баланса сил и нарастанию агрессивной риторики и конкретных военных приготовлений. Вот почему для России столь важно продвижение форматов мирных переговоров как по карабахской, так и по многим другим острым проблемам Кавказско-Черноморского региона. И вот почему нам важно сегодня трезво оценивать обстановку в регионе и в мире, выстраивая нашу внешнеполитическую стратегию с учетом новых внешних вызовов и угроз.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
