Sputnik, Владимир Бегунов.
"Моя мама не выговаривала букву "р", ее напугал кто-то из соседей, сказав, что немцы, наверняка, примут ее за еврейку и расстреляют, – вспоминает Василий Шишин. – Мама взяла меня с братом и увела в горы. Там, в небольшой пещере, мы скрывались первую ночь оккупации. Немцы пришли, увидели брошенный двор, решили, что здесь, скорее всего, жили партизаны, перерезали всю скотину на мясо и ушли на постой в другие дворы".
Мы сидим за столом и разговариваем об августе 1942 года. Василия Шишина в селе знают все, у него большая семья – дети, внуки. Наше знакомство началось на улице, когда я начал расспрашивать его об истории села, но гостеприимный хозяин сразу пригласил в дом. На столе мед, сыр, ряженка. В Псху, которое находится в горной котловине и практически отрезано от внешнего мира, все занимаются частных хозяйством.
у старожила прекрасная память, да и сам он на восемьдесят лет совсем не выглядит.
"Наши войска уходили почти без сопротивления, — рассказывает Василий Шишин. – Ходил слух, что всех солдат, сдавших Псху врагу, на Сухумском перевале встретили войска НКВД и расстреляли. А освобождали село уже вновь сформированные части. Как было на самом деле, не знаю, но так говорят".
По словам Василия Шишина, с приходом немцев, его семье пришлось покинуть дом. Но на следующий день они с братом и матерью вернулись в пустой и разграбленный немцами дом.
"Так мы и жили там все восемь дней, пока немцы в селе были, – рассказывает Василий Шишин. —Выгнали нас фашисты только в последний день, перед уходом. Явился немецкий командир и велел через переводчика покинуть дом, в нем будет располагаться штаб. Мама говорила, что у нее маленький ребенок, а на улице холодно. Тогда действительно выдался очень холодный сентябрь. Немец взял две подушки с кровати, на одну положил моего маленького брата, другой накрыл его и сказал через переводчика: "Вот так его укройте и уходите!"
Как рассказывает Василий Шишин, ночью они с дедом пробрались на крышу своего сарая и наблюдали, как с утра немцы строились и уходили из села в сторону Санчарского перевала.
"Потом уже на перевале были слышны выстрелы и наши погнали их дальше", — рассказывает Василий Шишин.
Во время нашего разговора внучка хозяина дома Лиза подает на стол и суетится на кухне. Шишины – единственная семья в Псху, которая печет хлеб в русской печи, как это делалось столетие назад.
Село находится на высоте 760 метров над уровнем моря, сейчас в нем меньше двухсот жителей. Впрочем, и в те времена, о которых идет наша беседа, оно не было особо многолюдным, но для немцев это был важный плацдарм, позволяющий контролировать несколько стратегических перевалов.
По словам сторожила, во время оккупации Псху была одна попытка освободить село.
"Со стороны Красной поляны, через Ауадхару отряд шел, человек семьдесят, но немцы оказались более подготовлены, это же была дивизия "Эдельвейс" — горные стрелки, элита немецкой армии, — рассказывает Василий Шишин. – Немцы забрались на деревья и расстреляли полностью тот отряд. Выжил только один красноармеец. Он, раненый, приполз к моей бабушке, та его выходила, и, когда наши пришли в село, он ушел с ними".
Как рассказывает мой собеседник, репрессий к мирным жителям немецкие солдаты не применяли.
"Они говорили: "Мы вас не тронем. Те, которые идут за нами, они страшнее". Видимо, карателей имели в виду".
По словам Василия Шишина из Псху во время войны на фронт ушло 75 человек, вернулось – меньше десятка. Отец Василия Шишина погиб, освобождая Харьков.
