А ведь в какой-то момент русской истории на берегах Дона, в нынешнем Ростове, мог обосноваться столичный город!.. Любители обсуждения исторических альтернатив часто привязывают этот вопрос к правлению Петра I.
Однако значительно более осязаемые шансы если не заменить Петербург в качестве столичного региона, то, как минимум, сравняться с ним в правах, имелись у юга империи при Екатерине II. Тогда российские военно-политические успехи на Черном море были значительны, а проекты и амбиции – еще грандиознее. Императрица планировала всерьез закрепиться на Балканах и возродить на обломках Османской империи Византию – под русской опекой, разумеется. С этим прицелом был построен Екатеринослав (до недавнего времени – Днепропетровск) в качестве той самой южной российской столицы.
Дону же стать местом первой или хотя бы третьей столицы тогда не удалось ни формально, ни фактически, ни реально, ни виртуально. Может, на тот момент – и к лучшему?
Ростов-на-Дону не самая "жирная точка" на карте России, но излишнее ожирение вообще вредит организму. Зато за счет некоторой переферийности нам удалось, впитывая в себя лучшие столичные веяния, отбраковывать худшие и просто противоречивые, пропуская их через фильтр уникального донского менталитета.
Несколько циничная деловитость и высокая самооценка, свойственные москвичам, вкупе с питерской культурной рафинированностью сочетаются у нас с южным оптимизмом и всеотзывчивостью. Смесь получилась такой густоты и плотности, что своей консистенцией на столетия определила саму суть и смысл ростовской жизни, неторопливо-вкусной, немного сонной, сладкой и в то же время острой.
Ростов оказался не то чтобы внеисторичен – подобное определение несет явственно негативный оттенок, вне истории, дескать. Он, скорее, надысторичен. Русская птица-тройка, обросшая металлом и превратившаяся в современный автомобиль-внедорожник, на трассе М4 постепенно сбавляет свою скорость, и в районе Аксая стрелка спидометра колеблется между отметками 50 и 60 километров. Небыстро. Зато есть возможность взглянуть в окно и увидеть не пеструю искореженную ленту слившихся лесов, домов, деревьев, месяцев, лет, айфонов и айпадов, а роскошный пейзаж, яркое солнце и переливчатое марево теплого южного воздуха.
Хотя – историю, геополитику, экономику и геоэкономику не обмануть. Их факторы в последнее время начали все стремительнее складываться в общую картину, где Ростов – один из ключевых городов России, и не только России. Включение Республики Крым и Севастополя в состав Южного федерального округа (ЮФО) эту картину логически довершило. Судите сами.
Ростов связывает меж собой две территории, относящиеся к главным геополитическим разломам современности – Донбасс и Кавказ, как Северный, с этнической мозаикой, повышенной конфликтогенностью и серьезными рисками исламизма, так и Южный, представленный бывшими советскими республиками.
А ведь Кавказ, в свою очередь, — предполье бурлящей Турции и кипяще-кровоточащего Ближнего Востока. На незримой линии, связывающей Донецк и Дамаск, лежит, точнее скрепляет ее, Дон.
Отмечу еще два направления, крайне важных для России на Большом Юге, все пути которого ведут в Ростов. Первое – братская Южная Осетия. Второе – союзная Армения (обуреваемая сейчас внутренней нестабильностью). О роли и месте армян в жизни Донского края я уже писал не раз. Напомню лишь, что донские армяне пришли на свою нынешнюю малую родину именно из Крыма. Это вряд ли изначально запланированный, но совершенно логичный и обусловленный историей сигнал – Россия и Армения вместе, а Дон и Крым тому порука.
Помимо прочего, теперь имеет место и административно единая курортная зона от Крыма до Сочи, у которой сыщется мало аналогов и конкурентов на континенте. А если учесть, что ее фактически продолжает дружественная Абхазия… Соперников у дуги Ялта – Сухум определенно не прослеживается.
Было бы несправедливым не упомянуть, что после объединения Крыма и ЮФО активизировались и раньше вспыхивавшие разговоры о возможном переносе столицы нового мега-округа в Краснодар. Многих ростовчан такие пересуды нервируют, они даже составили петицию на имя Владимира Путина с просьбой не принимать данного решения.
Это не только свидетельство донских амбиций, хотя в здоровой амбициозности зазорного мало. Прежде всего, это говорит об осознании ростовчанами всей важности своего региона – для России и мира – и готовности к этой почетной и трудной миссии.
Впервые готовность была наглядно продемонстрирована два года назад, в самые жаркие дни донбасских сражений, когда Ростовская область стала главным прибежищем украинских временных переселенцев из зоны боевых действий.
Важное, согласитесь, подтверждение статуса Ростова как де-факто ключевой точки Большого Юга.
