Всю войну в бегах
За разговором с одним из офицеров политуправления сирийской армии становится понятно, что в квартале "1070 квартир" на юго-западе Алеппо живут мирные граждане в зданиях, где проходит линия фронта.
Отряды террористических группировок в начале августа смогли атаковать и захватить большую часть 1070. Другая половина спального района уже несколько недель находится под постоянным минометным и ракетным обстрелом. Армии на сегодняшний день не хватает сил, чтобы вытеснить боевиков и вернуть район под свой контроль.
Большая часть жителей 1070 бежали в западные кварталы Алеппо, которые контролируются правительственными войсками. Все семьи, ставшие беженцами — мусульмане-сунниты, однако они предпочли жизнь в палатках в христианских кварталах и в центре города, чем жизнь по законам радикального ислама.
Семья Амера Рабиа — одна из тех, кто остались жить на войне.
"Я из восточного Алеппо. Когда пришли террористы — 4 года назад, — мы бежали в 1070. Жили все это время здесь. Когда начались бои здесь, мы переселились из нашего дома в этот дом, теперь можем видеть свое прежнее жилье только из бинокля", — рассказывает свою историю Амер.
Пекарь-"террорист"
Глава семьи заочно приговорен к смертной казни по радикальным законам террористических группировок в восточных кварталах лишь за то, что он госслужащий — работает пекарем.
"Я работаю на северо-западе Алеппо, там тоже линия фронта, поэтому дорога туда опасная, но кормить семью надо, и я уезжаю туда на шесть дней. Ночую на работе, а потом возвращаюсь с едой и деньгами к семье", — продолжает пекарь.
Беседа с Амером идет на заднем дворе недостроенного дома, куда местные власти позволили на время заселиться его семье и семьям его детей.
Электричества нет, взрослые сидят на каменных блоках. Дюжина детей бегает вокруг, кто-то в тапках, кто босиком, но все улыбчивые и игривые.
"По их понятиям, человек, пекущий хлеб, должен умереть только потому, что пекарня государственная. Конечно, я бежал оттуда с семьей. Я хочу, чтобы мои дети воспитывались в нормальной среде, если это можно так назвать", — мужчина прерывает разговор и пальцем указывает в направлении звука от пулеметных очередей. Где-то совсем близко завязывается бой.
"Я вырасту и стану русской"
Босая девочка с большими карими глазами оказалась наиболее разговорчивей остальных детишек. Она, как ее братья и сестры, совсем не обращает внимания на шум оружия и взрывов.
"Они постоянно мешают спать. А недавно пришли и забрали меня с братом и взрослыми. Мы жили у них очень долго, потом дядя Хассан сказал, что мы его дети, и забрал нас к родителям", — говорит девочка Алия, отвечая на вопрос, не страшно ли ей.
Старшие рассказывают, что боевики забирают мирных жителей в Идлиб. Люди нужны для живого щита либо для обмена пленными. Однако через влиятельных людей удается договариваться, чтобы часть людей отпускали, как правило, это те, кто не был уличен в связях с государством и армией. Таким счастливчиком был Хассан. Дети прожили в плену 15 дней.
"Я скоро пойду в новую школу, нашу сломали. А потом я выучу русский и стану, как ты. Папа говорит, что в России все дети счастливы и там можно играть и никто не будет пугать по ночам", — делится планами на будущее уже ставшая маленьким другом Алия.
По просьбе подрастающего поколения проводим первый урок русского языка. Дети из своих тайников достают тетради и карандаши, приготовились писать первые буквы диковинного им языка. Ученики старательно выводят новые буквы в своих тетрадях, кажется, каждый из них старается, как может, надеясь стать отличником и получить надежду уехать подальше от войны.
"Ваша страна обещала нам помочь. И вы сдержали обещание, вы одни из немногих, кто не оставил нас в беде. Я хочу, что бы наши дети это помнили и знали, что русские люди слова на ветер не бросают и нас не оставили в беде", — говорит Амер.
Прощаясь, нас провожает взглядом самый маленький член большой и дружной семьи — годовалая девочка во взгляде, которой в мгновение промелькнула трагедия всего сирийского народа. Девочка, если бы могла, наверное, рассказала много больше, чем старшие ее сограждане.
Ее брат — один из сыновей Амера — погиб, он был старшим и воевал в рядах сирийской армии.
Казнен за отца
Сосед Амера приглашает выпить чаю. Седой мужчина явно хотел поделиться своей историей.
"Они казнили наших детей за то, что не могли найти нас. Я в ополчении, воюю с начала событий. В восточном пригороде, откуда я родом, они ловили наших детей еще три года назад и казнили их и оставляли тела лежать на улице несколько дней, что бы другие боялись", — со слезами рассказывает ополченец.
Бойцы даже не могли попасть в восточный пригород в те роковые дни, что бы сдаться ради жизни сыновей, и до сих пор некоторые не знают, где тела их детей.
В июле 2016 года всему миру стало известно о казни 11-летнего палестинского мальчика из лагеря Хандарат на севере Алеппо.
Трое боевиков террористической группировки "Нуреддин аз-Зинки" засняли на камеру казнь ребенка, которого обвинили в пособничестве государству и армии. Видеоролик попал в интернет. Отец погибшего мальчика является бойцом отряда ополчения "Лива аль-Кудс". Двое участников казни, по данным военной разведки, ликвидированы.
Эта группировка воспринимается западными странами, США и Турцией, как "умеренная вооруженная оппозиция". В СМИ после случившегося представители Запада пытались оправдать действия террористов, называя это единичным случаем.
Маленькое счастье ребенка
Некоторым жителям из 1070 повезло меньше их соседей, живущих в недостроенных домах. Они ушли вглубь города, где их расселили в палатках на одном из пустырей вдоль дороги. Электричество и мягкая кровать — это небывалая роскошь. Все питание передают различные гуманитарные организации, как государственные, так и частные.
"Жить, честно, очень тяжело. Нам помогают, мы получаем помощь в одной из ближайших мечетей. Еды хватает, чтобы не голодать. Но жарко, и детям очень тяжело", — рассказывает женщина, присматривающая за детишками у обочины дороги.
Люди решили, что жить в палатке лучше, чем под регулярными обстрелами, и ушли из района 1070, как только террористы начали наступление.
Дети у обочины ждут машину с пресной водой. По прибытию водовоза начинается настоящий праздник.
Грузовики приезжают ежедневно. Воды хватает, что бы помыться и постирать одежду. У двух каналов образовывается столпотворение. Счастье на лицах детей сравнимо со счастьем их европейских сверстников, когда им дарят на день рождения модный телефон. Но в Алеппо это всего лишь вода.
Дети набирают в галлоны и бутылки прохладную, прозрачную жидкость. И несколько часов бегают и поливают друг друга.
"Может, воды не так много, но это маленькое счастье ребенка. Поэтому мы им не запрещаем. Они заслуживают хоть немного счастья", — говорит одетая в паранджу сирийка, глядя на своих детей.
