Завершился саммит "Большой двадцатки", который проходил в Китае, и не могу не отметить, что он разительно отличается от предыдущего саммита G-20 в Турции в ноябре прошлого года.
Повестка турецкого саммита была посвящена борьбе с международным терроризмом, но президента России, как страны, несущей на себе основную тяжесть борьбы с этим злом, участники прошлогодней "двадцатки" не услышали. Как будто знали, что именно в Турции силами НАТО будет сбит российский СУ-24, а потому заранее дистанцировались от приговоренной к войне России.
К счастью, за последние полгода Россия не только не поддалась на провокации, но и явно нарастила свой политический вес. В минувший понедельник Владимир Путин продемонстрировал миру фактическое лидерство России в G-20. Ведь именно к его позиции прислушивались все, без исключения, участники саммита.
Явный крен "двадцатки" в сторону Евразии объясняется двумя основными факторами. Во-первых, тем, что Россия строит свою внешнюю политику уже на принципиальной новой платформе, где в приоритете не Запад (Европа + США), а "Большая Евразия", где РФ выстраивает долгосрочные отношения со странами-лидерами Юго-Восточной Азии, а также с Индией, странами Центральной Азии и Ближнего Востока. А во-вторых, резким падением статуса Евросоюза, за прошедшие со дня последнего саммита "двадцатки" полгода превратившегося в организацию регионального значения.
Вот эту новую геополитическую конфигурацию и призван закрепить саммит G-20 в Китае.
Причину новой расстановки сил в мире я вижу в том, что США, НАТО, МВФ, ЕС и иные евроамериканские структуры стремятся спасти теряющий мировое лидерство Запад ценой геополитической катастрофы Европы. Именно давление названных структур на национальные правительства вызвало Brexit в Европе и замешательство в рядах лидеров Объединенной Европы.
Нарастанию проблем в современной Европы во многом способствуют потоки мигрантов из Азии и Африки. И тут нужно сказать о том, что названная проблема представляет собой опасность не только для европейского социума, но также для политических систем стран Европы, поскольку мигранты становятся социальной базой неуправляемого протеста.
Росту этой базы способствует, в частности, такой объективный феномен, как "молодежный пузырь".
Впервые этот феномен (когда до 30 % населения страны составляет молодежь от 15 до 30 лет) был описан еще в 2003 году немецким демографом Гуннаром Хайнзоном, который в своих работах отмечает, что "950 миллионов африканцев и арабов окончательно похоронят Европу к середине века". Причина – в так называемом "молодежном пузыре" на Ближнем Востоке и в Африке, который надувается в противовес "старческому и пожилому пузырям" в Европе, Латинской Америке и в Юго-Восточной Азии.
По мнению Хайнзона, пик роста названного "пузыря" придется на 2025 год, а потому 21 век может стать куда кровавее предыдущего. Действительно, избыток безработной молодежи на границах со странами Европы и Кавказа несет серьезную угрозу этим странам, не готовым противопоставить грядущему росту миграции профессиональную миграционную политику.
Замечу, что террористические акты уже стали обыденностью на российском Северном Кавказе, где также надувается свой "молодежный пузырь". Надувается он и в Закавказье – хотя и не так динамично, как в соседних регионах.
Надувается "молодежный пузырь" и в Турции, представляющий угрозу для всех стран черноморского региона.
Первыми в Закавказье ощутили на себе последствия демографических процессов жители Армении. С момента начала войны в Сирии сюда прибыли уже более 10 тысяч сирийских армян. По кавказским меркам это немного, но не нужно забывать, что в Сирии находится еще более 85 тысяч армян, и в случае свержения правительства Асада все они могут стать беженцами.
Впрочем, терроризм является угрозой не только для армян, но и для других христиан, которых в одной только Сирии находится сегодня более двух миллионов человек. Развязанный против христиан геноцид на Ближнем Востоке в совокупности с названным выше "молодежным пузырем" может обернуться катастрофой для соседних стран, в особенности, если Евросоюз закроет свои границы для беженцев из Азии. Так вот: не исключено, что часть из них обратят свои взоры на Кавказ и на Россию.
Полагаю, что не следует сбрасывать со счетов также попытки Запада дестабилизировать ситуацию на Кавказе с той целью, чтобы в случае неудачи своих замыслов в Сирии перенести центр военных конфликтов в Закавказье. Что также породит неконтролируемые потоки беженцев.
Известно, что о «Большой войне» на Кавказе давно мечтает не только Збигнев Бжезинский, но и многие другие русофобы. Так что любой, казалось бы, тлеющий конфликт может разгореться в этом регионе вновь.
Продолжая мысль о возможных массовых миграциях с Ближнего Востока в кавказский регион или в Россию – через Кавказ, нельзя не сказать о последствиях возможных миграций для Республики Абхазия.
Сегодня в Абхазии мы наблюдаем проблему принципиально иного рода – резкое сокращение населения, произошедшее за последние 20 лет. В такой ситуации политика открытых дверей для представителей турецкой абхазской диаспоры, наверное, оправдана. Однако здесь важно не переборщить: ведь поток мигрантов в какой-то момент может не только резко возрасти, но и изменить свой состав. И, как показывает социальная практика, 10 процентов молодых и пассионарных мигрантов могут в одночасье разрушить традиционную социальную структуру любого общества.
Полагаю, что стратегия социального развития Республики Абхазия должна учитывать подобную перспективу, а потому при разработке национальной демографической политики Правительство республики должно сделать упор не на привлечении мигрантов, но на поддержке традиционной и коренной абхазской семьи, на росте рождаемости и поддержке материнства и детства, на развитии в стране систем образования и здравоохранения.
Сегодня руководство Абхазии фактически завершает формирование нового кабинета министров. В этой ситуации считаю важным особое внимание обратить на формирование социального блока.
Социальные программы и грамотная молодежная и демографическая политики не должны формироваться по остаточному принципу. В современной Абхазии они должны стать безусловным приоритетом.
