"Все пытались вычислить его уникальность с точки зрения логики обычного политика. Но нет, у него была скорее логика ученого, логика абхаза, с особым стержнем", — говорит журналист.
Владислав Ардзинба был очень дальновидным человеком. Еще задолго до войны он направлял журналистов в Россию для налаживания связей со СМИ. Он был очень открыт в общении с журналистами, иногда даже многие удивлялись, а не выдает ли он какие-то большие государственные секреты, он умел расположить людей, а за этим шло доверие ко всему, что он говорил, вспоминает Руслан Хашиг, который в военные годы являлся главным редактором Абхазского телевидения.
"Я не раз был свидетелем того, как ему приносили сводку о погибших. Каждый раз его окружение пыталось под каким-то предлогом не заносить эти документы. Но он очень бурно на это реагировал, говорил, что это должно быть на столе. Он читал не просто сводку. Он читал и видел одного, второго, третьего, родственников, знакомых. Это было очень сложно, так как полстраны он знал лично. Он все пропускал через себя. Иногда на полчаса или час он закрывался в кабинете", — рассказал Руслан Хашиг.
По его словам, после неудачной мартовской операции корабль прочности и стойкости качнулся. Собраться с духом главнокомандующему страны помогла мать Надежда Язычба. Она, как лично говорил Владислав Ардзинба Руслану Хашиг, была самым сильным и главным человеком в его жизни, человеком номер один.
