Процессы над Трифоновым и Сиговым вызвали неподдельный интерес со стороны прессы и общества в Абхазии. Опыт рассмотрения "высокотехнологичного" дела для системы правосудия оказался уникальным. Журналисты жалели подсудимых, писали о надуманности процесса, и никто не смог доступно объяснить, что же совершили осужденные. Я был практически на всех заседаниях по делу Трифонова, говорили там много и разного, кроме самого главного, что же сделал Трифонов? Когда речь заходила об этом, начинались ничего не говорящие фразы о детерминации звонков, рассуждения, что IP-телефония в Абхазии не запрещена, выяснения на какие тарифы переводил Трифонов свои номера и прочее. Давайте разберемся.
В августе этого года мать Трифонова написала письмо президенту Абхазии с просьбой повлиять на следствие, которое длится год. Копия этого письма попала и в редакцию Sputnik, Лидия Анатольевна разнесла обращения во все СМИ. Я прочел и ничего не понял, встретился с адвокатом, почитал документы дела, заключения экспертов и снова ничего не понял. Могу поспорить, что ни один журналист в Абхазии тогда так и не разобрался. Но статьи в прессе начали выходить. Чтобы скрыть свое непонимание ситуации, авторы копировали из документов фразы, изобилующие "космическими" терминами. Ясней от этого не становилось.
Я встретился с представителем компании "А-Мобайл", выступавшей потерпевшей стороной на процессе.
"Трифонов привез с собой оборудование связи, — рассказал сотрудник компании, — которое позволяло перехватывать звонки из России в Абхазию и переводить их на купленные Трифоновым сим-карты. То есть получалось так, что человек в Абхазии видел на экране своего телефона незнакомый местный номер вместо знакомого российского. Входящие звонки у всех операторов бесплатны для абонента, сами же сотовые компании получают процент за входящий звонок от стоимости исходящего. Между различными компаниями сотовой связи заключены договоры и выплачиваются эти проценты. Трифонов, переводя звонки на свои сим-карты, получал эти деньги вместо "А-мобайла", выступая как оператор", — объяснил представитель сотового оператора.
Я не знаю, правда ли это, но буду придерживаться этой версии, потому что другой нет. Ее не было ни у обвиняемого, ни у адвоката. Судя по поведению Трифонова на суде, он, как и все, не понимал до конца схемы, знал только техническую часть, как установить оборудование, что куда подсоединить и что нажать. Во время сбоев его консультировали по скайпу спецы, у которых он покупал технику. Владимир Трифонов говорил, что IP-телефония в Абхазии не запрещена, деньги, которые с него требуют, не принадлежат "А-Мобайлу", он не нарушал закона, дело высосано из пальца. И все это подхватили, не решаясь спросить, а чем же, в конце концов, занимался тогда Трифонов? Если прибыль, которую он получал, не принадлежала "А-Мобайлу", то тогда кому? Чьи это деньги? Ежу понятно, что IP-телефония не запрещена. Кухонный нож тоже не запрещен, но, если вы им зарежете человека, то совершите преступление.
Интересно, что "А-Мобайл" прислал в суд не того человека, который приходил ко мне и на пальцах объяснил схему, а другого, который говорил много, но не по делу. Зачем? Это важный момент. Сотовой компании было выгодно, чтобы никто ничего не понял.
Адвокат Трифонова была близка к пониманию, но запутала сама себя. Она заявила, что суд принял, не сомневаясь, сумму ущерба потерпевшей стороны, не проведя экспертизы. "Какую экспертизу вы хотите?" – спросили у нее. Она не знала. Адвокат заявила, что сумма ущерба завышена, потому что звонки у Трифонова стоили дешевле, чем у оператора, поэтому люди говорили больше и чаще, и Трифонов заработал больше, чем мог заработать "А-Мобайл". Ну, ну, последний шаг. Мы почти у цели! И адвокат, говорит, что вычислить упущенную выгоду оператора не представляется возможным. Да ладно, я в школе такие задачи решал! Запросить у компании их доходы по входящим международным звонкам за июнь и июль, взять такие же временные отрезки и вывести среднее арифметическое. Это и будет упущенная выгода компании от действий преступника. Но, чтобы это понять, нужно четко понимать техническую сторону вопроса.
Что в итоге? "А-Мобайл" получил больше денег, чем должен был. А Трифонов? Трифонов – преступник, он получил то, что заслужил, — срок и штраф. Он воровал деньги у компании, которая ведет легальный бизнес, обеспечивает население связью, дает рабочие места, платит налоги. Если Абхазия хочет жить в правовом поле и строить гражданское общество, то Трифонов — преступник. Это аксиома. Представитель "А-Мобайла" на суде сказал: "Мы бюджетообразующая компания, и государство должно нас защищать!" И это тоже аксиома.
Да, Трифонова задержали с кучей нарушений, содержали в ужасных условиях, он болен. Об этом нужно говорить, и громко, но это его ни в коем случае не оправдывает, мухи отдельно, котлеты отдельно.
Адвокат на процессе сказала важную вещь, это дело – прецедент, после него власти придется разработать законодательные механизмы в сфере высоких технологий, на которые можно будет опираться в будущем.
Этот процесс выявил еще одну проблему, в Абхазии нет технарей, которые могли бы выступать экспертами в таких делах. Необходимо готовить своих специалистов, потому что это дело первое, но не последнее, технический прогресс не остановишь.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
