Корреспондент Sputnik Лев Рыжков побывал на уроке абхазского и поделился своими впечатлениями.
Механика языка
На улице самое начало странного московского лета. Совсем недавно выпал снег, а сейчас – ветер и дождь. А в здании посольства республики таинственная музейная тишина. Лишь из одного кабинета доносятся голоса. Я слышу взрослую женщину, размеренно произносящую неведомые мне слова, и хор молодых голосов, старательно повторяющих за наставницей.
В паузе между декламациями я быстро проникаю в кабинет. В центре – большой стол, за которым проходит урок. С одной стороны стола преподаватель Виолетта Гулиевна. А вокруг стола – ученики: три парня и две девушки.
Есть и еще один ученик, который старательно делает вид, что жутко скучает и вообще попал сюда по ошибке. Это маленький мальчик, на вид лет шести. Он крутится в кресле чуть в стороне от стола. В принципе, видно, что ребенку хочется поноситься и побеситься. Одна из девушек – та, которая сидит к мальчику ближе всех, — его мама. Она, как и положено маме, строго смотрит на малыша и говорит: "Лев! А ну, прекрати!" – И мальчик, тезка автора этих строк, несколько минут послушно сидит смирно. Пока снова не заявляет о себе детская энергичность.
Учительница и ученики проходят грамматику. Виолетта Гулиевна что-то спрашивает одного из молодых людей. Тот морщит лоб, что-то бормочет, потом признается: "Ну, не понимаю я этого слова!" – "Какого?" — переспрашивает учительница и произносит слова по отдельности. – "Вот! Вот этого не понимаю!" — останавливает ученик. – "Это слово "поезд", — говорит учительница. – "Точно!" — Молодой человек, по виду спортсмен, кажется, хочет хлопнуть себя по лбу.
Затем класс начинает отрабатывать произношение. Зрелище, конечно, удивительное. Я достаточно часто слышу абхазскую речь, но сейчас она предстает во всей своей механике. Вот, например, звук "че". Это не как русский "че", а еще двух видов, чем-то неуловимо отличающихся друг от друга. Вот очень интересная свистящая согласная. А вот звук, который Лев Толстой описывал как "тпру", но в то же время чем-то разнящийся с этим криком ямщика в сторону большей мягкости и даже нежности.
На отработке произношения маленький Лев тоже начинает "тпрукать". Со стороны кажется, что он хулиганит. Но на самом деле произношение у него достаточно органичное. Ну, во всяком случае, как я могу судить.
"Лев, хватит хулиганить! – говорит ему мама, а потом обращается к учительнице. — Виолетта Гулиевна, мы пойдем, наверное! Мне еще на репетицию надо успеть!"
Сложнее арабского
Мама с ребенком выходят в коридор. А я иду за ними. Дело в том, что и мама, и ребенок совсем не похожи на абхазов. И тем не менее мама – одна из очевидно лучших учениц на этом занятии.
Сразу же спрашиваю: "А зачем вы учите абхазский?" — И узнаю удивительную историю, хотя другой, наверное, и быть не может.
"Дело в том, что я разговариваю уже на нескольких европейских языках и на паре восточных, — рассказывает Ольга Оржех. – Знаю английский, французский, итальянский. В университете изучала арабский. Очень сложный язык. Года два назад взялась за турецкий. Поэтому абхазский был мне интересен как один из очень сложных языков с точки зрения фонетики, потому что здесь такие звуки встречаются, которые иногда сложно бывает выговорить".
Ольга открыла для себя Абхазию год назад, прошлым летом. И сразу влюбилась в нее. С тех пор бывает в Абхазии с друзьями каждые два месяца.
"А уже в Москве я открыла для себя абхазскую кухню, — говорит Ольга. — Я изучила, какие здесь есть абхазские рестораны. Когда очень сильно заскучаешь, можно туда сходить, попробовать мамалыгу".
Ольга по образованию философ, но работает в учреждении, деятельность которого не связана ни с философией, ни с иностранными языками — в пенсионном фонде.
"Языки – это, скорее, мое хобби, — рассказывает молодая мама. – Школу мы нашли случайно. Сначала мы записались сюда с подружкой, которая со мной в Абхазию ездила. Но, сходив на пару уроков, она поняла, что не потянет, к сожалению, и перестала ходить, хотя Абхазию по-прежнему очень любит. А я вот осталась. У нас многие приходили, уходили".
Ольга признается, что абхазский – куда сложней арабского. Но не с точки зрения грамматики, а фонетически. Но познание страны начинается в первую очередь через язык.
"А маленький Лев все время с вами?" — спрашиваю я. "Да, почти все время, – отвечает. — И на самом деле абхазский он, кажется, прекрасно понимает. Но вида не показывает".
Об учениках
После урока знакомлюсь с остальными ребятами.
Старательную, прилежную и очень красивую девушку зовут Мадина Перцхелиа. Она племянница Виолетты Гулиевны, и на уроки абхазского ходит с самого начала. Мадина учится в восьмом классе, увлекается танцами. Мечтает попасть на съемки танцевального шоу на ТВ.
"Я родилась в Москве, — говорит Мадина. — До трех-четырех лет я разговаривала только на абхазском. Только потом, когда я уже стала ходить в садик, начала потихоньку разговаривать на русском. А сейчас поддерживаю свои знания".
Герман Ашуба – студент. Родился он в Твери. В Москве живет не так давно – года два.
"Я так обрадовался, когда узнал, что в Москве можно изучить абхазский, — признается Герман. – Ведь мой отец – абхаз. К сожалению, его рано не стало. А мама – русская. Поэтому решил сам изучать язык. И вот, по возможности, хожу. Абхазский язык для меня – это память об отце и зов крови. И как себя можно считать абхазом, если не знаешь язык и культуру?"
Самого взрослого молодого человека зовут Кирилл Тиани. Это один из самых способных учеников. Он почти не запинается при разговоре, да и по произношению, как я заметил, его не поправляли.
"Мне 25 лет, — рассказывает Кирилл. — Работаю я в банковской сфере. Сначала я пробовал выучить абхазский самостоятельно – по учебнику. Пока шли русские буквы, еще было что-то понятно. Но потом пошли абхазские буквы. А я даже не знал, как их произносить. И мне было тяжело. В детстве меня абхазскому не научили. Теперь, когда я приезжаю в Абхазию, мне уже интересней и проще общаться с родственниками и со знакомыми".
Интересная деталь: по отцу Кирилл – сван. Но по матери – абхаз.
"Девичья фамилия моей матери Черкезия, — говорит Кирилл. – А мой дедушка по маминой линии – Заслуженный журналист Абхазии Леонид Черкезия".
Абхазский Кирилл учит с октября. О первом занятии он еще не знал. А на второе пришел один-единственный. Оказалось, его отменили, потому что "красную", Сокольническую ветку московского метро закрыли на ремонт, и никто не приехал. В общем, занятия Кирилл не пропускает.
Александр Джелия — спортивного вида молодой человек – учится в школе, в десятом классе. Абхазский язык ему пока что дается трудно. Но видно, что у парня все в порядке с настойчивостью и целеустремленностью. Настоящий спортсмен!
"Я родился в Москве, — говорит Александр. — С детства немного владею языком. Сюда хожу, чтобы также поддерживать общение, чтобы обогащать лексику. Потому что мой уровень – чисто разговорный".
Помимо абхазского языка, после школы Александр занимается борьбой и боксом. Подумывает о том, чтобы со временем записаться на бои без правил, где одерживают победы абхазские ребята.
Нужно больше общения!
Виолетта Перцхелиа преподает абхазский уже 25 лет. В Москву она приехала ужасной ледяной зимой 1992-1993 года. В Абхазии шли бои, а родной дом был разрушен грузинскими танками. С 1996 года Виолетта Гулиевна преподавала в знаменитой московской "национальной" школе №1650.
"Я вела группы продленного дня, — вспоминает Виолетта Перцхелиа. – И в них оставались не только абхазские дети. Я репетировала со своими абхазами утренники, а остальные дети не только слушали, но и активно участвовали".
В школе при посольстве Виолетта Гулиевна работает первый год. До прошлого года бессменным преподавателем абхазского в течение долгих лет была Ирина Борисовна Басария, кандидат филологических наук. Сейчас она с семьей переехала в Абхазию.
Сначала, как говорит преподаватель, учеников было много. Мест в кабинете не хватало. Но не все осилили языковые премудрости.
"Были и русские девочки, — вспоминает учительница. – Но сейчас только Оля осталась. Она уже может сказать по-абхазски как ее зовут, где она живет. Кирилл – вы сами видели – с ним никто не разговаривал на абхазском языке. Но он добился результата. Это не столько моя заслуга. Это, прежде всего, их заслуга, понимаете? Потому что они стараются, учат".
А молодая мама Ольга Оржех – фактически талисман группы, которая двигает остальных своим примером. Рядом с ней стыдно не учить и отлынивать.
"Если бы они больше общались, больше слушали родную речь, было бы все по-другому, — уверена Виолетта Гулиевна. — Нашего общения раз в неделю — не хватает. Как при изучении любого языка. Но пока результатами я недовольна. Я большего хочу, понимаете? Хотя, может, со стороны наши достижения кажутся большим результатом. Не знаю. Не мне оценивать свою работу".
