Sputnik, Амра Амичба.
Батал Кобахия был знаком с Лией Пачулия более 30 лет. А впервые увидел ее в АГУ, куда врач-кардиолог пришла работать преподавателем кафедры биологии.
"Лика была потрясающе красивой женщиной. Когда я ее в первый раз увидел, подумал, какая она хрупкая, нежная. И я все время иронизировал и говорил: "С тобой опасно по улице идти, вдруг соломинка тебя стукнет, и ты упадешь". Представляете, какое было мое удивление, когда в самом начале войны я ее увидел в Гудауте в госпитале, — отметил Кобахия. — И она тогда жестко сказала:"Знаешь, я не собираюсь здесь во время войны в госпитале лечить людей с нервами, я перейду к тебе на позиции". — А у нас врачей не было. И она перешла на боевые позиции, а в мае месяце мы вместе уже формировали медицинскую группу второго фронта при летнем наступлении".
Кобахия рассказывает, что Лия Пачулия пришла на позицию к бойцам в белом халате с фонендоскопом.
"Долго смеялись. Там была война, нас бомбили. Спрашиваю:"Почему ты в халате, с фонендоскопом?" — Она отвечает: "Я же врач". — Через три дня она была уже в форме, которую мы смогли раздобыть. И она говорит:"Да, тут не до фонендоскопа", — вспоминает Герой Абхазии.
Тяжело переживала смерть защитников Родины, перед ранениями которых врач была бессильна.
"Помню, машину подбили в Шроме, около 45 раненых одновременно. Она и Лева Ачба в палатке оказывали помощь. Два часа неимоверных. Я подготавливал раненых к операции, иногда и мне приходилось резать ногу, чтобы помочь им. Она плача мне говорит: "Я ему обещала, что он будет жить. Я ему обещала, обещала, он смотрел мне в глаза и умер у меня на руках, как я буду жить?!". — Я помню, я так жестко тогда сказал:"Ты не имеешь права раскисать, потому что мы должны идти вперед, освобождать Сухум".
По словам Кобахия, даже во время войны Лия Пачулия оставалась женщиной, и в малейшие свободные минуты старалась привести себя в порядок.
Герой Абхазии заметил, что боевых друзей тяжело терять как во время войны, так и через 25 лет после Победы.
"Мы все были ошеломлены безвременным уходом нашей боевой подруги Лии Ачба-Пачулия. У нее двойная фамилия, потому что ее дед был репрессирован, и чтобы спасти его сына пачулиевцы воспитали мальчика, скрывая, что он носит фамилию Ачба", — уточнил Батал Кобахия.
Он подчеркнул, что Лия Пачулия никогда не жаловалась на судьбу, никогда не просила каких-то особых благ для себя как участника войны.
"Предлагали и квартиру, но она от всего отказывалась. Все сама, работала. И буквально в декабре прошлого года выяснилось, что она заболела. Она полгода боролась за свою жизнь. За день до того, как в кому впасть, она в палате, не жалуясь на свое состояние, говорила, что все будет нормально, не беспокойтесь", — с грустью поделился Батал Кобахия.
По его словам, Лия Ачба-Пачулия – это символ настоящей женщины, одна из тех, кто отстоял нашу свободу и независимость в Отечественной войне народа Абхазии 1992-1993 годов.
"Совершенно очаровательная, красивая, грациозная, с огромной силой воли, бесстрашная. Год и месяц в беспрерывных боях, в окопах, на передовой вместе с нами, она умудрялась оказывать помощь всем и при этом оставаться совершенно женственной и очаровательным человеком", — отметил Кобахия.
Герой Абхазии, замминистра культуры и охраны историко-культурного наследия рассказал, что одним из заветных желаний Лии Пачулия было восстановить храм в родовом селе Пакуаш.
"Это храм XIV-XVI века. Он с крышей, но недействующий. Нужны ремонтно-восстановительные работы. Считается, князья Ачба патронировали этот храм. Она просила помощи в восстановлении храма. Я ей сказала, что он не в самом худшем состоянии. У нас много объектов, которые разрушаются на глазах. Но она настаивала, я послал туда архитекторов, измерили еще раз, сделали архитектурно-реставрационное задание. Я посоветовал ей всех ачбовцев на ноги поднять, чтобы всем вместе заняться этим. Она сказала: "Я это сделаю". — Она не успела. Наверное, внутреннее ощущение было, что ей мало осталось в этой жизни", — сказал Батал Кобахия.
Лия Пачулия спешила успеть еще одно, поставить на ноги девочку, которую взяла на воспитание. Кстати, большой гордостью для нее, как для мамы, было то, что она научила дочь говорить на абхазском языке.
