О том, что вынудило родителей привести детей в такое место, читайте в материале корреспондентов Sputnik Амры Амичба и Томаса Тхайцук.
Пролог
На глазах у 23-летней девушки Мананы 24 года назад во время Отечественной войны народа Абхазии в трактор Т-16, на котором ехали восемь воинов Абхазской армии, попал снаряд. Три бойца погибли на месте. Медсестра Манана подбежала к парню, которому оторвало взрывом нижнюю часть тела. Он был еще жив.
"Помогите, помогите мне, я хочу жить!" — взмолился он. Об этом со слезами на глазах вспоминает многодетная мама Манана Габлая. Этот эпизод перевернул ее отношение к жизни и смерти.
"У меня была возможность сделать аборт и три года назад, тогда еще закон не вышел о запрете. Я уже лежала на столе у гинеколога. Но встала и ушла, потому что в ушах все эти годы звучат слова того молодого бойца Абхазской армии: "Сестра, проживи жизнь, которую я не прожил. Роди детей, которые заменят нас, умерших". — Молодая была, обещала умирающему защитнику Родины", — признается Манана.
Видео об этом смотрите здесь>>
На фабрике
Участники Отечественной войны народа Абхазии, боец Владимир и медсестра Манана Габлая, познакомились во время войны. Их свадьба была одной из первых в послевоенной Абхазии.
"Гости приезжали на БТРах. Где тогда машины были! А многие и вовсе добирались пешком", — рассказывает о начале супружеской жизни Манана.
Она из Маркулы, он из села Баслаху. И так как отчий дом по обычаю достается младшему сыну и его семье, Владимир и Манана стали жить в Очамчыре в одном из пустых домов. Но через некоторое время их оттуда выселили, и с тех пор семья кочует по съемным квартирам.
"Не все хотят сдавать жилье многодетной семье, бывает, что и соседи против. Как бы тихо ты себя ни вел, но восемь детей, папа, мама — по одному разу пройдут туда-сюда, уже шум", — признает Владимир.
По ее словам, семья оказалась в здании кондитерской фабрики, так как последний арендодатель увеличил квартплату.
"15 тысяч за квартиру я не могу платить. Работаем только я и старший сын, которому 22 года, — уточнил глава семейства. – На этой фабрике я работаю сторожем, директор разрешил пожить здесь, когда объяснил ему ситуацию, что некуда деваться. Никогда не думал, что в свободной Абхазии буду с семьей жить на заброшенной фабрике".
На территории заброшенной фабрики нет воды, практически отсутствует электричество. О ванной или туалете вообще речи не идет. И это, конечно, не место, где нужно растить детей.
Своими силами очистили от мусора комнату на третьем этаже, но по всему зданию фабрики кабинеты и производственные помещения завалены сгнившей мебелью, крыша течет, везде смрад и плесень.
"Ночью не спим, отгоняем крыс, чтобы не подошли к детям и еде. А во дворе змеи ползают. Я подумала, лежит черный шланг, и чуть не взялась за него", — с ужасом рассказывает Манана.
Самый младший в семье – трехлетний мальчик Тимофей. Всего у Владимира и Мананы четыре дочери и четверо сыновей. Старшая уже замужем.
За все время беседы дети не проронили ни слова, скромно сидели, слушали старших. Родители воспитывают их в духе апсуара.
"Старший сын работает, и его очень ценят на работе. Пришла повестка, хотели забрать в армию, но я пошла в военкомат и спросила их, а вы поможете мне прокормить семью. Там развели руками. Он не испорченный, не наркоман и не картежник, как некоторые из семьей, которые живут в достатке. Моисею 20 лет, но до сих пор спрашивает, можно мне пойти туда-то. А 18-летний Матвей проявляет талант художника, учится в художественной школе", — гордится успехами детей Манана.
Владимир и Манана Габлая обращались в разные инстанции, писали письма.
"А главная "отмазка" у всех чиновников: "Кто просил вас рожать столько детей?" – Получается, никому не нужно подрастающее поколение граждан страны", — негодует мать восьмерых детей.
Вместо послесловия
Журналист должен быть беспристрастным. Этому учат в вузе. Читатель сам должен делать выводы, опираясь на факты. Но за полтора часа с многодетной семьей в сырой и затхлой комнатке заброшенной фабрики очень тяжело следовать принципам. Это были, пожалуй, самые тяжелые полтора часа в моей жизни. Всего полтора часа. А ведь дети там живут уже две недели. Одному богу известно, какими болезнями им это грозит в будущем. Не очень представляю, к кому обращаюсь, но не могу промолчать: "Пожалуйста, помогите!"
