Канцлер ФРГ Ангела Меркель сделала недавно двусмысленное заявление, о котором, скорее всего, жалеет. "Давайте вспомним об истории германского единства. Когда я слышу, что, к примеру, аннексию Крыма нужно просто принять, то я думаю, а что было бы, если бы в прошлом также обошлись с нами в ГДР — под лозунгом, что Германия остается разделенной, что тут ничего не поменять", — заявила канцлер в интервью, которое было опубликовано во Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung. Другими словами, волю народа как силу, способную и разделять, и создавать государства, она признает.
Нет сомнений, что сторонники отделения Каталонии от Испании именно так ее и поняли. И даже, возможно, решили, что Германия против затеянной ими сецессии возражать не будет. Но они ошибаются.
Ангела Меркель, последовательный противник воссоединения Крыма с Россией, имела в виду, наоборот, незыблемость украинских границ образца 2013 года. Но невольно сказала правду: условия, при которых возможно образование новых государств путем объявления о суверенитете, действительно существуют. И не только потому, что самоопределение прописано в преамбуле Устава ООН.
Впрочем, помнить об этом тоже нелишне. Вот что сказано в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН: "Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение. Каждое государство обязано воздерживаться от каких-либо насильственных действий, лишающих народы, о которых говорится выше, в изложении настоящего принципа, их права на самоопределение, свободу и независимость".
Однако одного желания регионов самоопределиться недостаточно. Если бы Крым захотел выйти из состава Украины в 2013 году и даже провел соответствующий референдум, Россия бы его не поддержала: в то время на Украине действовала Конституция, и самовольное отделение полуострова выглядело бы как ее грубейшее нарушение.
Но государственный переворот сам по себе является грубейшим нарушением Общественного договора, удерживавшего регионы в едином государстве. Поэтому после 23 февраля 2014 года ситуация кардинально изменилась: Крым, не принимавший участия в "революции достоинства", почувствовал реальную опасность, когда в областные центры из Киева отправились "поезда дружбы" с вооруженными людьми, которые расправлялись с инакомыслящими.
Таким образом, госпереворот в столице — весомый повод для выхода региона из состава государства, частью которого он является. Кстати, именно так образовалась сама Украина. В Акте о провозглашении независимости от 24 августа 1991 года причина названа недвусмысленно: "…в связи с государственным переворотом в СССР 19 августа 1991 года". Документ хранится на сайте Верховной Рады, любой желающий может с ним ознакомиться. И День независимости страна ежегодно празднует именно 24 августа.
Ничего подобного в Испании не произошло — конституция действует, главу государства — короля Филиппа VI — никто не свергает. Над всей Каталонией безоблачное небо, и как повод к восстанию метеосводки использовать нет причины. А раз нет причины, то любой референдум может быть проведен только с согласия центральной власти. Если этого согласия нет, то попытка сецессии — не что иное как сепаратизм, за который следует уголовное наказание.
Что ж получается, каждый госпереворот должен обязательно приводить к перекройке границ? Вовсе нет. На постсоветском пространстве есть прекрасный пример благоразумного поведения политического класса в стране, народ которой сместил раньше срока вышедшего из доверия президента. Речь идет о революции в Киргизии 2010 года с отстранением от власти местного Януковича — Курманбека Бакиева.
Страсти там кипели нешуточные. Как и на Украине, в Киргизии были свои непримиримые регионы — Север и Юг. Бакиева, как и Януковича на Украине, не любили ни на Севере, где кланы остались не у дел, ни на Юге, откуда президент был родом. Была и своя "небесная сотня" — 7 апреля 2010 года в Бишкеке при штурме правительственных зданий погибло 84 человека.
То есть, аналогия практически полная, но на этих исходных позициях она и заканчивается. Ибо первое, чем озаботились бишкекские узурпаторы сразу после победы, была легитимность новой власти, то есть признание ее во всей республике. В отличие от победителей "революции достоинства", в Киргизии понимали, что победа "северян" и установление ими своих правил для всей страны приведет к гражданской войне. Поэтому любые попытки отправить "поезда дружбы" на Юг жестко пресекались.
Тем не менее, волнения были — на Юге решили, что "северяне" станут их притеснять. Примерно с таким же подозрительностью Донбасс всегда относился к Западной Украине. Однако в отличие от Киева, Бишкек не решился на принуждение к лояльности. Он пригласил представителей Юга "переучредить" страну.
Делегаты обоих враждующих регионов, а также всех политических партий сели писать проект новой конституции. Киргизия, за пять лет сменившая силовым путем двух президентов, решила стать парламентской республикой. 27 июня прошел общекиргизский референдум, в голосовании приняли участие больше 90 процентов жителей. Конституция была принята.
Могла бы Украина в 2014 году пойти тем же путем? Разумеется. Для этого ей нужно было отправить эмиссаров в регионы с компактно проживающим русскоязычным населением. Успокоить людей, рассказать, что теперь, после антиконституционного отстранения ненавистного Януковича, новая страна напишет новую конституцию — всем миром. Выбирайте представителей в учредительное собрание и отправляйте их в Киев — начнем совместную работу.
После разработки новой конституции ее следовало опубликовать, а затем вынести на всенародный референдум. А после этого назначить выборы президента и парламента — в соответствии с новым Основным законом. Но вместо этих логичных и миролюбивых шагов, которые были сделаны в Киргизии, Украина предпочла насаждать новый порядок силой. Обозначив с первых дней, какую страну намерены строить победители Майдана.
Крымчане не захотели в ней жить и имели на это полное право — прежний Общественный договор не предусматривал таких радикальных изменений, которые попыталась навязать им новая власть. А вместе писать новую конституцию никто не предлагал. Украина до сих пор живет по старому основному закону, старательно закрывая глаза на то, что она была растоптана государственным переворотом.
Регионы нельзя принуждать к любви при помощи систем залпового огня. Россия, надо признать, тоже не избежала этой фатальной ошибки, когда в 90-е годы попыталась усмирить Чечню, как сегодня Украина силится покорить Донбасс. Правда, в 90-е Чечня превратилась в террористический анклав, а с террористами переговоры не ведут.
Но после того как они были уничтожены или оттеснены в горы, Москва стала договариваться с проблемным регионом. И договорилась. Нет сомнений, что испанским властям и в голову не придет обстреливать каталонские города, чем вот уже четвертый год занимается Украина на Донбассе. Мадрид тоже будет мирно договариваться с Барселоной. И, скорее всего, договорится, даже если Каталония свой референдум все-таки проведет.
