Артур Атаев, Sputnik
Организация "третьего Майдана" на Украине может отразиться на общественно-политической ситуации в Грузии и Закавказье в целом. Этому способствует то, что часть политической элиты и электората Грузии по-прежнему являются последовательными сторонниками этого экс-президента. Более того, на фоне кризиса интеграционных прозападных проектов "ностальгия по Саакашвили" в Грузии усиливается.
Безусловно, в случае возвращения Саакашвили в грузинскую политическую элиту напряжение на Кавказе усилится.
Опытный майданщик
Михаил Саакашвили в очередной раз продемонстрировал свою эффективность и деструктивный политический талант. На данном этапе реализуется классический майданный сценарий политического переворота, апробированный на Украине уже не раз. Технология политического переворота проста – обозначение требований, которые не имеют перспективы выполнения в ближайшее время. Затем противники действующего политического режима добиваются добровольной отставки, в данном случае – президента Петра Порошенко. Именно по такой схеме начиналась "революция роз" в 2003 году, а позже и украинские майданы.
Саакашвили сам, выступая перед своими сторонниками в Киеве 17 октября, акцентировал внимание на имеющемся у него опыте предыдущих двух майданов. Фактически этот грузино-украинский политик является самым опытным организатором "оранжевых революций" на постсоветском пространстве. Возможно, что именно революционный опыт Саакашвили стал одним из ключевых мотивов при принятии решения о лишении его украинского гражданства.
В условиях современной украинской политики, когда власть неэффективна и непопулярна, деструктивный ресурс Саакашвили является очень востребованным легальными и закрытыми оппозиционными силами. Для реализации проекта "Майдан-3" фактически уже сформирован своеобразный грузино-украинский политический спецназ, специализирующийся на дестабилизации. Украинская власть осознает, что часть участников проекта "Майдан-3" имеют опыт аких мероприятий. А наиболее активными и преданными сторонниками соратниками Саакашвили являются бывшие высокопоставленные грузинские политики во главе с Давидом Сакварелидзе, который до недавнего времени занимал должность заместителя генерального прокурора Украины. Именно тактика системных шагов Сакварелидзе, последовательно реализуемых на Украине, способствовала громкому и эффектному возвращению Саакашвили на Украину.
Сейчас уже понятно, что политическое предательство бывших соратников и покровителей – это фирменный политический стиль Саакашвили. Именно по этой схеме был смещен президент Грузии Шеварднадзе в 2003 году. Этот же сценарий реализуется на Украине в настоящее время – Саакашвили из последовательного сторонника и друга Порошенко трансформировался в его непримиримого противника.
Но украино-грузинская оппозиция пока не имеет яркого украинского политического лица, способного заменить действующего президента. Организаторы акции "Майдан-3" не способны выдвинуть лидера. А Саакашвили, имея потенциал, не подходит им по формально-юридическим критериям.
Другое дело – Закавказье. Период пребывания Саакашвили за пределами Грузии оказался временем его политической капитализации. Он реально стал сильнее и опытнее. Причем Украина для него является "запасным политическим регионом", а настоящие политические амбиции связаны с Грузией.
В условиях низкого качества политических элит в этом кавказском государстве его физическое возвращение в грузинскую политику может иметь серьезные политические последствия. Речь даже не о должности президента – достаточно его присутствия в качестве лидера политической оппозиции. Для него и его сторонников это даже более выгодный вариант.
Украинские события в контексте возвращения Саакашвили уже стали одной из основных тем грузинских печатных и электронных СМИ. А тбилисская служба Би-би-си, ссылаясь на мнение грузинских аналитиков, не исключает экстрадицию Саакашвили в Грузию. Это оптимистичный для него сценарий, потому что в таком случае он займет свою политическую нишу с возможным влиянием на региональную и международную политику. Но возможно и выдвижение на позиции политического лидера более молодого члена команды Саакашвили. Например, Сакварелидзе, тоже имеющего опыт организации революционных майданов.
В случае возвращения Саакашвили в грузинскую политику дискурс о "деоккупации грузинских территорий" неминуемо приобретет формулу нового национального проекта. Будет, безусловно, реанимирована национальная идея о противостоянии сильному северному врагу путем возврата территорий. Эта идея сейчас эклектична и на фоне стремления Грузии в НАТО и ЕС особо не актуализирована. Но если Запад сделает в очередной раз ставку на Саакашвили и последний все-таки вернется в Грузию, то политическим элитами ЮО и Абхазии придется что-то противопоставить ему в идеологическом плане. Тренд на сближение с Россией в настоящее время, к сожалению, не имеет реальной социокультурной поддержки.
Политическим и культурным элитам этих государств необходимо иметь в виду сценарий возможной политической дестабилизации в контексте возможного возвращения Саакашвили в Грузию. И в этой связи в Абхазии и Южной Осетии назрела необходимость превентивных политических инициатив, направленных на интеграцию с Россией.
